. [1] Тем не менее, я не могу уклониться от этой задачи и пользуюсь возможностью начать. Это также извинит и, надеюсь, оправдает тот факт, что в данный момент я использую немецкий язык, а не латынь.В течение многих лет я работаю над историей греческой литературы аттического периода по тому же плану, который использовал для составления и публикации истории александрийского периода. Это вынуждает меня заново взяться за платоновский вопрос, причем отчасти более подробно, чем это можно сделать в самой работе. Я ничуть не надеюсь на разрешимость этого вопроса, особенно с его нынешней точки зрения, как последний проницательный редактор, который, вероятно, как никто другой хорошо знаком со всей соответствующей литературой [3] Эвтифрон, Федр (393), Эвтидем, Кратил, Теэтет, Симпозиум (385/4), Федон, Государство (380—370), Тимей (после 368), Критий, Софист, Государственник, Парменид, Филеб, Законы.В своем последнем заявлении по этому вопросу [2] я изложил свой нынешний взгляд на хронологический порядок платоновских сочинений, который значительно отличается от моего прежнего: Гиппий меньший, Лисий, Хармид, Лахет, Протагор (до смерти Сократа), Апология, Критий (вскоре после смерти Сократа), Горгий, Менон (395/4), [5] открытие Зибека, что «Горгий» цитируется в «Федре», как просто кажущееся, и таким образом восполнить другой, очень важный пункт его аргументации, который до сих пор оставался за кадром. Поэтому я пока не буду углубляться в эту тему.В целом меня не особенно ввело в заблуждение все, что было написано с тех пор, только попытка нашего уважаемого коллеги Герке [4] показать, что Горгий появился только после обвинения Поликратом Сократа, то есть только в восьмидесятых годах IV века до н. э., портит мне концепцию, поскольку я не в состоянии достаточно опровергнуть один пункт его рассуждений. Но еще предстоит увидеть, как ему самому удастся устранить. Сошлюсь, однако, на последний трактат Герке: Die alte Τεχνη ρητορικη, und ihre Gegner, Herrn. XXXII. 1897. pp. 341—381 по двойной причине, во-первых, потому что содержащееся в нем объяснение того, из чего я намерен исходить, а именно времени создания «Федра», избавляет меня от необходимости говорить то же самое, что Герке уже сказал, возможно, лучше, чем я, но, во-вторых, потому что я вынужден полемизировать с ним по другим пунктам его работы, также в интересах моей работы, которая, конечно, касается Платона лишь во вторую очередь.
[6] Θρασύμαχος δὲ μετὰ. Τισίαν, Θεόδωρος δὲ μετὰ τοῦτον, καὶ πολλοὶ πολλὰ συνενηνὸχασι μέρη· διᾶπερ ούδεν θαυμαστὸν ἔχειν τι πλῆθος τὴν τέχνην затем, напротив, диалектика или топика, теория искусства ведения диспута: ταύτης δὲ τῆς πραγμτείας ού τὸ μὲν ἦν τὸ δ“ οΰκ „ἦν προεξειργασμένον, ἀλλ“ ούδεν παντελώς ὑπῆρχεν mit der Begründung: καὶ γὰρ τῶν περὶ τοὺς ἐριστικοὺς „λόγους μισθαῥνούντωνГерке приходит к выводу, что, подобно «Те/вти» Горгия, более древние учебники риторики в целом, а значит, и учебник Полоса, после кратких теоретических вступлений содержали лишь фрагменты речи для заучивания с целью более или менее буквального использования. Этот результат, как мне кажется, согласуется с основным отрывком, использованным Герке для той же цели, – Aristot. Soph. el. 34. 183b 27 ff., использованным Герке с той же целью, в котором впервые говорится о теории риторики: οἱ μὲν γὰρ τὰς ἀρχὰς εὑρόντες πυτελῶς ἐπὶ μωρὸν τι προηγαγον· οἰ δὲ νῦν εὐδοκιμοῦντες παραλαβόντες παρὰ πολλων οἷον ἐκ διαδοχῆς κατὰ μέρῡς προαγαγοντων ήύξῆκασι, Τισίας μὲν μετὰ τοὺς πρώτους, όμοί τις ἦν «ᾗ παίδευσις τῇ Γοργίου πραγματείᾳ. λόγους γὰρ οἲ μὲν (naml. Gorgias) ῥητορικοὺς οἵ δὲ (naml. οἵ. μισθαρνοῦντες) ἐρωτητικοὺς ἐρωτητικοὺς ἐδίδοσαν ἐκμανθάνειν, εἰς οὓς πλειστάκις ἐμπίπτειν ᾧήθησαν ἑκάτεροι τοὺς ἀλλήλων λόγους. διόπερ ταχεῖαι μὲν ἄτεχνος δ» ἦν ἰ, διδασκαλῖα τοῖς μανθάνουσι παῥ αὐτῶν ού γὰρ τέχνην ἀλλὰ, τὰ ἀπὸ τέχνης διδόντες παιδεύειν ὑπελάμβανον, ὥσπερ ἂν εἴ τις ἐπιστῆμκην φάσκων παραδώσειν ἐπὶ τὸ μηδὲν πονεἲν τοὺς πόδας, εἶτα σκυτοτομικῆν μὲν μὴ διδάσκοι μηδ» ὅθεν δυνὴσεται πορίζεσθαι τὰ τοιαὓτα, δοίη, δὲ πολλὰ. γένη παντοδαπών ὑποδημάτων· ούτος γὰρ βεβοήθηκε μὲν πρὸς «τήν χρείαν, τέχνην δ» οὐ παρέδωκεν, Затем все снова кратко суммируется таким образом, что сказанное о диалектике распространяется на весь силлогизм: καί περί μεν τών ρητορικών υπήρχε πολλά και παλαιά τά λεγόμενα, περί δέ τού συλλογίζεσΟ αι παντελώς ούδέν εϊχομεν πρότερον άλλο λέγειν, άλλ» ή τριβή ζητούντες πολύν χρονον έπονούμεν.
Ибо я могу понять связь мыслей здесь только следующим образом. Теория ораторского искусства уже имеет свою историю: даже в рамках трех древнейших учебников по риторике Фрасимах продвинулся со своей теорией дальше более раннего учебника Тисия, который уже содержал настоящую теорию, а Теодор снова со своей теорией (или со своим) дальше более раннего учебника Фрасимаха. Учителя эристики поступали так же, как Горгий среди риторов: оба просто давали своим ученикам общие места для запоминания, только у Горгия они были ораторскими, а у других – диспутами (έρωτητικνοί). Далеко не всегда эти другие риторы ставились на один уровень с Горгием, это в гораздо большей степени относится к учителям эристики, которые были поставлены в оппозицию к ним, и, таким образом, сам Горгий также стоит в оппозиции к ним. Следовательно, его нельзя было бы назвать в их числе, если бы Аристотель не хотел противоречить самому себе самым странным образом. Тот факт, что Исократ также отсутствует среди них или, самое большее, может быть включен в число πολλοὶ, является одним из признаков того, что тот самый человек, о котором я теперь думаю иначе, чем прежде, не написал никакой Τέχνη ρητορικῆ. Вместо οἳ μὲν (Z. 38), однако, можно ожидать οἳ μὲν, и я также считаю, что Аристотель писал именно так; Но если он действительно написал οἳ μὲν, то только потому, что помнил, что собрание таких ораторских общих мест у Горгия не единственное, но что есть еще собрание ораторских проэмий и эпилогов у Антифона Рамнузийского и даже у одного из упомянутых теоретиков, а именно у Фрасимаха, собрание проэмий, которое уже использовал комедиограф Кратинос 422 в своей «Винной бутылке» (Fr. 185), но не в нем, а рядом с его «Техне».
