На самом деле, дорогие читатели, я искренне удивлена! И моему удивлению нет предела и оправданий. Эта книга должна была увидеть свет намного раньше. Я должна была додуматься ее написать, как только эти события случились в нашей жизни. Но вышло, как вышло.
Остается лишь надеяться, что я смогу вспомнить все так, как оно было. Но мы-то с вами понимаем, что память не совершенна. А потому, я заранее оговорюсь. Весьма вероятно, что некоторые подробности, описанные здесь, вовсе не существовали в реальности.
Но, так или иначе, причины моих бессонных ночей, наверняка крепко спали, кода я в пылу страсти описывала наши приключения. Не знаю благодарить мне их за это или крепко жаловаться. Но именно они виноваты в том, кто я есть. И виноваты в том, что эта книга вообще существует.
Все из-за них, из-за моей семьи. (В конце, в той части, где положено писать всяческие благодарности, я честно их за все поблагодарю.)
Семья у меня большая. Не буду утруждать вас запоминанием нашего древа, скажу лишь, что на момент написания этих строк, я насчитала семнадцать душ. (Но честно, пару раз сбилась со счета. И это вообще без учета другой ветки родственников, и вообще без учета много кого, но не об этом.)
Может быть, во всем виновата наша бурная степная кровь. А может, так просто сложились обстоятельства. Но что могу сказать точно, в каждом из нас живет дух авантюризма. В ком-то едва проклевывается, а в ком-то бьет через край. И если меня спросят, с чего все началось, я отвечу:
–Как всегда, с авантюры.
Наверняка каждый из нас помнит это путешествие по-разному. Но я уверена, что всяческая тень содрогания от содеянного растворилась еще до содеянного. А в воспоминаниях остались лишь приятные урывки, и то, что можно накопать в своей памяти с трепетом и радостью. Хотя не исключаю, что каждому из нас есть о чем вспомнить с отвращением или благоговейным трепетом. Именно таким трепетом, который возникает, когда ты страстно желаешь, чтобы подобное в твоей жизни больше не повторялось.
Не берусь говорить за других. Я шестнадцатилетняя не особо утруждала себя погружением во взрослые переживания. Хотя, скорее всего кто-то из них находился уже на грани сердечного приступа перед поездкой, и не исключаю, что во время. Ровно так же, как мне было плевать, о чем пекутся взрослые, я совершенно не задумывалась о том, что переживают младшие. У меня были свои заботы. И прошу заметить, очень важные и действительно стоящие личных переживаний и внимания.
За эту поездку я трижды была на грани собственного сердечного приступа и нервного срыва. Хотя, строго говоря, история первой глубокой травмы началась еще задолго ДО.
Но обо всем по порядку.
В то лето я исполнила свою давнюю детскую мечту. Ну, как исполнила. Выпросила, уговорила, добилась, чтобы мама меня все-таки отпустила в лагерь. Своих весомых аргументов я не помню, но видимо, они были столь весомы, что меня все-таки отпустили. В конце концов, это было последнее лето перед окончанием школы, и не попасть в лагерь было бы для меня самым страшным ударом.
Саму жизнь в лагере я описывать не буду, история не об этом. Возможно, однажды я напишу про эти чудесные три недели рассказ, или целую книгу. Но на данный момент нас интересует всего одна важная вещь. Больше половины лагеря под конец смены заболели каким-то непонятным вирусом. А я вот благополучно вернулась. И все было хорошо, пока через несколько дней я не поняла, что заболела тоже.
К счастью, в этот момент я находилась не дома. Подруга попросила меня присмотреть за собаками и домом, пока они с семьей отсутствовали на море. И чего всех так тянет на это море? Ума не приложу. Но честно, меня туда тоже тянет неимоверно. Может быть, море обладает какой-то особенной энергетикой. А может быть нам, людям из средней полосы, слишком не хватает жаркого лета. В любом случае, они уже были на море, мы только собирались, а я валялась с высоченной температурой в огромном пустом доме, не в силах отойти от туалета дольше, чем на пять минут.
Все, что я пыталась съесть, покидало меня слишком быстро. Хотя, если быть честной, есть не хотелось совершенно. Я варила еду собакам и надеялась не грохнуться в обморок от слабости и резко ставшего противным запаха. Был бы у меня противогаз, я бы им точно воспользовалась.
Возвращаться домой я отказывалась категорически! А вдруг я заражу кого-нибудь еще? Поэтому, просто лежала, смотрела в потолок и пыталась сбить температуру обтираниями самогоном. Вообще-то помогало.
В конце концов, мои рыцарские потуги быть благородным отшельцем и спасти родственников от неведомой заразы, разбились в пух и прах всего одним аргументом.
– А если ты не успеешь выздороветь до того, как мы поедем? Дочь, давай сходим к врачу, и возвращайся домой. – Сказала мне мама.
Сил идти у меня не было, температура шпарила, в глазах мутнело. А еда казалась противной субстанцией, которую придумали, чтобы убить человечество рвотными порывами. И я согласилась, чтобы за мной приехали на такси.
Потом была больница, врач, какие-то анализы, препараты, которые в меня запихивали, когда я уже лежала дома. Оставалась неделя до отъезда.
