Когда стемнело, мужчина и женщина ушли, оставив мальчика одного дома. Они сказали, что скоро вернутся и чтобы он их немного подождал. Совсем-совсем немного.
Мальчик увлёкся сборкой конструктора.
Игрушечный подъёмный кран так и не был собран – в квартире потух свет. Мальчик пробовал щёлкать выключатель в коридоре, но свет не зажёгся. Нажимал на кнопку настольной лампы – не помогло. Он знал, что свет потухает тогда, когда в дом перестаёт поступать электричество, но сегодня был первый раз, когда электричество отключили в отсутствие родителей.
Он залез на кровать, которая стояла рядом с окном, и стал рассматривать ночной тёмно-синий город.
Раздался стук во входную дверь – мальчика дёрнуло от испуга. Постучали ещё раз, громче прежнего.
Он спрыгнул на пол и пошёл в коридор, но тут вспомнил, что родители запретили ему открывать дверь чужим, что бы кто ни говорил.
Стук, снова громкий. Мальчик крикнул из коридора:
– Кто там?
– А там кто? – ответил взрослый женский голос.
– Это я, а вы кто? – удивился мальчик.
– Я твоя настоящая мама, а они, те, кто ушли – не настоящие. Они только говорят так, а сами не настоящие. Я ждала, пока они уйдут, чтобы они не прогнали меня. Открой, ведь я твоя мама.
Чувствовался обман. Сердце подсказывало ребёнку, что эта женщина – обыкновенная, а не его мама.
В дверь ещё раз постучали, теперь громче и сильнее.
Мальчик испугался и убежал в свою комнату. Он спрятался под кровать, но уши не заткнул.
– Я отвезу тебя в сказочный замок, хочешь? – предложил голос. – Зачем ты спрятался?
И в дверь постучали мягче, едва слышно.
Мальчику казалось, что в густой темноте кто-то ползает.
– Это я, свет, – послышался совсем другой голос. – Пусти меня в квартиру. Иначе твои родители не найдут дорогу домой, если света не будет. Впусти меня. Если ты меня не впустишь, то проживёшь без света всю свою жизнь.
Мальчик выбрался из-под кровати и на четвереньках бесшумно подполз к приоткрытой двери своей комнаты. Непонятно было, сколько это – вся жизнь. Он подумал, что ему не нужно шуметь. Борясь со страхом, он смотрел туда, где входная дверь едва очерчивалась в темноте.
– Открой, – говорили там и стучали, – это я, квадрат. – И голос вправду был похож на голос квадрата.
Затем постучали слабо, совсем маленькой рукой.
– Я ещё меньше тебя, мне холодно и у меня нет дома. Открой, – говорили тихим голосом маленькой девочки. – Не откроешь? Если не откроешь, я погибну. Я погибаю уже, вот сейчас. Скорей открой.
И каждое слово тянуло мальчика, как магнитом, к двери.
– Это же я, я, – продолжал голос девочки, – я сильно промокла под дождём.
– Нет там дождя! – вдруг крикнул он.
– Нет, есть, – сказала девочка за входной дверью. И в это мгновение комнату ослепила молния, а за окном забарабанил сильный ливень.
– А теперь ты мне веришь? – спросила она.
Мальчик застыл на месте.
– Я – твоя будущая любовь, ты не сможешь без меня жить. Если я уйду и ты не откроешь, я не приду больше никогда, найду себе другого, – голос её был по-детски добрым.
Мальчик отвернулся. Друзья говорили, что любовь – это девчачьи игры. Этого слова он стыдился.
– Пожалуйста, – сказала девочка, и он услышал, как она заплакала.
Ноги сами шагнули к двери, но он вцепился в мамино пальто, чтобы оно не позволило ему открыть дверь. Его маленькая душа не понимала происходящего.
Сквозь шум ливня стали доноситься мерные удары колокола.
– Слышишь? – шептала девочка. В её голосе не было плача. – Это колокол отсчитывает последние мгновения. Все часы уже остановились.
Шум ливня и удары колокола внезапно пропали, мальчик замер.
– Ближе, – прозвучало за входной дверью. Голоса не было. Слово, казалось, возникло из звуков города. И снова прозвучало: – Ближе.
В дверном замке стал проворачиваться, будто со стоном, будто жалуясь, ключ.
Свет появился. Мальчик прищурил глаза от внезапного освещения. Он побежал к открывавшейся двери, с волнением предчувствуя, что сейчас войдут родители.
Я села за столик у самого окна, закинула ногу на ногу и положила на соседний стул шляпу. Шум моря вынуждал ставни не молчать и иногда отвечать поскрипыванием в знак соблюдения приличий; я старалась притвориться задумчивой, чтобы шум не стал приставать и ко мне. Подошёл половой и принял у меня заказ.
Только сейчас, только в июле и только в трактире «У морских волков» возможно отведать владычицу всех морей и океанов, рыбу рыб.
Половой весьма аккуратно поставил передо мной блюдо, не касаясь каёмки тарелки, глядя то в сторону, то поверх меня, и поспешно скрылся среди пустовавших столиков и деревянных, просоленных морским воздухом подпорок. Моя нахальность подталкивала как-нибудь уколоть его, прицепиться к мелочи или зло пошутить. Но причина не подвернулась. Это немного меня расстроило.
Сперва я попробовала лоснящуюся на свету корочку, политую соусом. Корочка хрустнула, и за специями, ущипнувшими кончик языка, стал проступать вкус соуса. Немного лимонного сока и тёртый миндаль прикрывали секрет остальных его ингредиентов. Белое мясо простого сладковатого вкуса было вовсе не жёстким, как мне представлялось, а нежным и рассыпчатым. Такой вкус был у запечённой рыбы в старой заводской столовой, где работала мама.
