Подённые записки обывателя. Действительность как она есть

А и правда: кто я такой, если не обыватель? Таких, как ваш покорный слуга, на Руси не тысячи, не сотни даже тысяч, а десятки миллионов, то есть подавляющее большинство. Происхождения? Незнатного, как говорится, не из графьёв, а потому начал самостоятельную жизнь, зарабатывать собственный кусок хлеба, во-первых, рано (не было и шестнадцати), во-вторых, чернорабочим (грузчик, каменщик, формовщик-литейщик, токарь-инструментальщик). Не имея за спиной звездных родителей, на том бы и тормознулся на десятилетия, если бы…

Впрочем, речь не об этом. Тогда о чем же? А о том, что и я, то есть чистейшей воды обыватель, кое-чего добившийся в этой жизни, выступая (прости, читатель, за выспренность) от лица сего сословия, поделиться всем тем, что лежало и лежит на душе все годы, то есть, используя выражение Владимира Даля, «подёнными записками», которые, думается, могут быть интересны не только мне.

По поводу дневника. Записи, во-первых, появлялись нерегулярно: имели место долгие перерывы, во-вторых, готовя книгу, решил использовать то, что касается исключительно новейшего времени, а, в-третьих, попытался обойтись без чего-то личного или интимного, которое вряд ли может показаться кому-либо интересным.

Короче говоря, выжимки из дневника имеют лишь общественно значимый характер, а посему могут кому-то и пригодиться. По крайней мере, на это надеюсь.

Считаю необходимым, так сказать, еще на берегу, оговориться. Мысли, составившие содержание «Подённых записок обывателя», не претендуют нисколько на истину в последней инстанции. Совершенно очевидно, что кто-то из читателей (возможно, даже большинство из них) имеют иные суждения. Что ж, ваш покорный слуга готов к предметной дискуссии с любым оппонентом, открыт для выслушивания иных аргументов и фактов. Только в споре, известное дело, рождается истина. На каждый авторский тезис может возникнуть читательский антитезис, в результате, как считают ученые, синтеза многих мнений и родится истинная правда.

Чтобы дискуссия состоялась, позволил себе быть в дневнике предельно откровенным, иногда прямолинейным и даже, возможно, излишне эмоциональным. Но факты, господа, факты нашей действительности подвигли к этому. А повинную голову, как известно, даже меч не сечет.

Итак…

Ушел в историю, напоследок довольно пронзительно кукарекнув, год петуха. Не первый в моей жизни. Боюсь, что станет последним. Грустно.

Вчера одна знакомая дама отметила юбилей – 50-летие. Поздравил стихом. По электронной почте. На торжестве мне места не нашлось. Наверное, из-за того, что еще мало знакомы. Возможно, не заслужил подобной чести. Возможно третье: рядом был тот, кто ей ближе и дороже… Нет-нет, я не против…

Обида гложет, да? Чепуха! Вообще говоря, не любил и не люблю шумных застолий, где все говорят, но никто и никого не слышит; где слишком много, не зная меры (по русскому обычаю), пьют, и, извините, жрут. Устаю быстро от притворства и лести в адрес виновника торжества. Хожу, конечно, на юбилеи, но лишь к избранным. Да и то лишь после настойчивых и многократных приглашений, а таковые случаются нынче крайне редко. Гордыня, что ли?

М-да… А ведь были и иные времена… Роились вокруг… Все хотели заманить в гости… Почитали за честь сидеть за одним столом. Сколько льстивых слов было сказано! Сколько клятв и заверений произнесено! Чуть ли не божились, что друзья навеки вечные. Били в грудь себя, уверяя, что более преданных людей мне не сыскать. Пройдут году. Одни без зазрения совести станут мелко предавать, другие – отдаляться, третьи – (будто невзначай) – забывать. Зла на них не держу. Бог им судья!

Рождество Христово. Умиротворение на душе. Светлый праздник сказывается. Жаль, что все еще не принял православного обряда крещения. Сложно решиться в этом возрасте (чуть больше месяца остается до шестидесяти пяти). Думаю… Наберусь ли решимости1? Наверное, да, но пока… В чем проблема? В одном: хватит ли воли, чтобы строго блюсти все православные каноны? А иначе, то есть делать вид, что верую, я не смогу. Придется отказываться от многих привычек, выработанных десятилетиями. Придется смиренно принимать удары судьбы, поскольку все они – от Бога. Придется подавлять гордыню, научиться прощать ближнего, быть покорнее, мягче. Ой, до чего ж все это непросто!..

Почему родители не окрестили сразу после рождения? Точно не знаю. Но, предположительно, из-за того, что родился зимой, в лютую стужу, в глухой уральской деревеньке, вдали от церкви; родители не отважились тащить малютку и ждали лета. Но… Летом пришла большая беда: грянула война. И родителям стало не до того. Отец ушел сразу же добровольцем, оставив на руках у матери пятерых. Семья не жила, а выживала.