Пролог
Снова в наступление. Моя сформированная армия, так называемая армия прорыва, взломав вражескую оборону устремилась вперед расширяя и углубляя прорыв вводя в него все более и более крупные силы. Уже ушли вперед танковые батальоны с десантами на бортах, устремилась вслед конница добивая разбитые и рассеянные части противника, стронулась и пошла вперед моя пехотная дивизия, точней мотопехотная, поскольку передвигалась она отнюдь не в пешем порядке, а на грузовиках и бронетранспортерах, последние шли прикрывая фланги атакующих войск. Впрочем флангового удара я не опасался, поскольку весь фронт пришёл в движение и противнику было не до того, как я тогда ошибался, впрочем не я один, немцы в этот момент тоже строили свои планы. Грохотало справа и слева, в наступление переходили соседи, но только на моем участке фронта нашим войскам удалось добиться столь значительных успехов и потому все резервы фронта срочно перебрасывались ко мне, чтобы поддержать успех. И так вся моя армия стронулась с места и только пока я со своим штабом оставался на месте продолжая руководить войсками на расстоянии. А как хотелось бы вновь очутиться на передовой, вновь выискивать в танковый прицел цели, самому идти в атаку, но нельзя, не положено, статут не позволяет. Я со вздохом оторвался от разложенной на столе карты, исчирканной красными и синими стрелками и оглядел присутствующих возле меня офицеров штаба. Генерал майор Вяземцев, полковник Лисицын, это старые мои проверенные друзья, а вот еще двоих генерал майора Загорского и полковника Терехова я знал плохо, они были назначены ко мне недавно в процессе формирования армии. Загорский отвечал за тыловое обеспечение армии. К сожалению подполковника Телепина я не мог назначить на должность моего заместителя по тылу. У Афанасия Петровича не было за плечами должного образования и даже направь я его в академию генштаба на учебу, вряд ли бы он смог закончить её должным образом. Нет, я не сомневался, что со своим опытом и ответственностью Афанасий Петрович справился и с такой работой, но опять же, к сожалению, этого не объяснишь тем – кто сидит на верху и распределяет должности. Армия это не полк и даже не корпус, где я был царь и бог и от меня зависели назначения на те, или иные должности, может быть кроме замполитов, у которых, как и у особистов имелось свое начальство. Мои размышления прервали два вошедших офицера. Вот только вспомни об особистах, а они тут как тук. Без стука и без приглашения в комнату где заседал наш штаб ввалилось двое и обоих я знал майор Лесков отвечающий за связь с подразделениями и моя постоянная и незаменимая, всюду следующая за мной « нянька», в лице полковника Капралова. По тому как они вломились к нам и по их лицам я понял случилось что то неординарное. Майор Лесков, бросив взгляд на Капралова и дождавшись от него кивка, протянул мне листок и тут же шагнул в сторону, Юрий Васильевич наоборот приблизившись оттеснил от меня Вяземцева и Лисицына, тем самым дав понять, что доставленная мне информация не для всех глаз и ушей. Я прочел то, что было написано на листке, перечитал еще раз. Это была дешифровка полученной радиограммы и информацию которую она несла, требовала с одной стороны переосмысления, с другой изменения кое каких планов наступательной операции. Решать было нужно немедленно. Я отдал листок Капралову и вновь склонился над картой, потом взяв красный карандаш, провел красную линию и двумя черточками сделал из неё стрелку, после чего обернулся к майору Лескову и приказал.
– Свяжитесь с подполковником Бровкиным и передайте мой приказ, изменить главное направление его бригады и не вступая в затяжные бои, нанести фланговый удар по противнику в направлении поселка Тишковка и освободить его, дополнительные инструкции для дальнейших действий бригады даст полковник Капралов.
Оба офицера отдав честь незамедлительно вышли. Присутствующие же штабисты вопросительно посмотрели на меня. Изменение направления наступления одной танковой бригады, существенно разнились от полученной задачи от штаба фронта. Фланговый удар бригады Бровкина не носил не каких стратегических значений для общего наступления и уходил вглубь тылов врага на моем участке фронта, и соседней армии, которая все еще не прорвала оборону немцев.
– Так надо просто сказал я, беря всю ответственность на себя, хотя в сущности не был и сам до конца уверен, как на все мои действия посмотрят там на верху.
Вяземцев не стал спорить, а лишь пожал плечами.
– В наступление вводим резервы, действуем по разработанному плану, – отдав приказ я вышел из комнаты и по коридору вошел в другую, служившею мне вроде спальни.
– Комбинезон и шлемофон, быстро, – сказал я своему греющемуся у печки ординарцу.
Тот вскочил, засуетился и помог мне напялить на себя утепленный зимний комбез. Ну, наконец то, пока Капралову не до меня можно немножко и похулиганить. Во дворе штаба среди прочей техники стояли три ИС – 2, новенькие только, что прибывшие с завода и по моим сведениям, их пока не было больше нигде в действующих армий, массовое поступление, начнется только через несколько месяцев, а эти так сказать пробные машины, должны пройти проверку боем. Вот мы их и проверим. Возле танков, как только они появились все своё свободное время проводил Вяземцев. Артур Николаевич досконально изучил новейшую технику и пришел к выводу, что один из танков должен быть его. А вот фигушку, танки перешли в мой личный резерв, а с него и КВ -2 достаточно, а то последнее время он к нему охладел и было из – за чего, больно уж тихоходным был этот танк и потому постоянно плелся в конце колонны дивизиона 152х миллиметровых гаубиц которые тащили неповоротливые тягачи.
