Движение воздуха у носа я ощущаю за долю секунды до того, как что-то – плотная клейкая лента – залепляет мне рот, заглушая едва не вырвавшийся крик. Распахиваю глаза. Над кроватью склонилась темная фигура.
Выброс адреналина. Шевелись! Хватай нож! Тянусь к подушке, но в запястье впивается чья-то рука, не давая двинуться с места. Меня сдергивают с постели, я пинаюсь, однако ноги бессмысленно молотят пустоту. Стараюсь сосредоточиться, но голова идет кругом. Почему я уснула? Я же того и ждала.
Руки заведены за спину, запястья связаны. Пытаюсь вывернуться, но мне что-то натягивают на голову: ткань, грубая и плотная, – какой-то капюшон. Паника охватывает меня как лесной пожар. Нет. Спокойно, Амели. Ты знаешь, в чем дело.
Он выталкивает меня из комнаты, я путаюсь в ногах и спотыкаюсь; меня рывком поднимают. В голове, накрытой капюшоном, бешено отдается стук сердца. Подавляю страх. Я его обхитрю. Я это уже делала.
Мягкий ковер под ногами сменяется холодным полированным полом лестничной клетки. Запинаюсь о край дорожки и сразу вспоминаю ее замысловатый красно-зеленый узор из зверюшек и листьев. Вдыхаю химический запах клейкой ленты, и удушливый кашель обжигает мне горло. Втягиваю воздух носом, ткань капюшона прилипает к ноздрям. Куда меня ведут?
Хватка на плече становится крепче, меня притормаживают. Ощущения подсказывают, что мы у лестницы, и я медлю, боясь упасть. Меня подталкивают вперед, я нащупываю первую ступеньку и шагаю вниз, пока подошвы босых ног не касаются холодного квадрата плитки. Мы идем по коридору, сворачиваем налево, и в жуткой тишине мое прерывистое дыхание становится громче. Я знаю, куда мы направляемся. Он ведет меня в подвал, туда, где гараж.
Поворачиваюсь, выкручиваясь всем телом, и на какой-то бесценный миг хватка слабеет. Но потом меня возвращают на место, руки обжигает боль. Поворот направо, снова ступени вниз, потом узкое пространство, воздух меняется, становится прохладнее.
А следом вдруг поток звуков – капюшон их заглушает, но они все равно узнаваемы – шаркающие шаги, сдавленный вой, ощущение, что там есть кто-то еще. Отпрянув, я замираю. Эти шаги и вой – не мои. Разум просто взрывается. Не может быть, это невозможно.
Но я узнаю этот глухо протестующий голос – Нед.
Я ждала совсем другого.
Взгляд под капюшоном мечется, ища выход из кошмара. Думай, Амели, думай. Но ум парализован. Что это? Кто они?
С металлическим лязгом открывается багажник. Снова возня, слабые протесты Неда становятся громче. Мычание и стук – его сунули в багажник? Все мое тело напрягается; мне нельзя туда, где Нед. Но меня вдруг, без всякого предупреждения, заталкивают в салон, между сиденьями, лицом вниз. Тонкая ткань пижамных штанов натягивается на коленях. Стараюсь подняться, но тяжелые ботинки давят на спину.
Пытаюсь запоминать, куда мы едем. Но тут же сбиваюсь. Начинаю сосредоточенно вдыхать воздух маленькими порциями. Я дышу слишком быстро, желудок бунтует. Закрывая глаза, представляю, что я снаружи, в ночной прохладе, смотрю в небо, на звезды, в бесконечную высь. Постепенно дыхание успокаивается.
Спустя, как мне кажется, несколько часов, машина замедляет ход, дорога становится неровной. Мои мысли блуждают. Я стараюсь собраться, знаю: чтобы выжить, важна каждая секунда. Машину качает, я представляю грунтовую дорогу под колесами и лес вокруг. Странно, что я почти не боюсь. Но мне не страшна смерть, уже не страшна. После всего, что случилось.
Слышатся резкие удары, Нед кричит от боли. Наверное, он в ужасе – но разве он не предполагал, что произойдет? Хантера, его телохранителя, жестоко убили три дня назад. Хантера заменил Карл – темная лошадка. Где был Карл, когда нас похищали? Чтобы попытка удалась, должно было произойти серьезное нарушение мер безопасности. Итак, главный подозреваемый – Карл.
Машина останавливается. Открываются двери, с моей спины убирают ноги. Меня выволакивают из салона, заставляют встать. Прохлада августовской ночи охватывает меня, по рукам бегут мурашки. Пахнет землей, листвой, древесным соком.
Слышу, как Неда вытаскивают из багажника. Нас толкают вперед, Нед идет первым, я слышу его бормотание. Твердая земля, камни впиваются в мои босые ступни, как галька на пляже. Я жду мягких зарослей папоротника, хруста веток под ногами. Но гравий сменяется гладкими плитами, какой-то тропинкой. Значит, нас не казнят. И мы не в лесу.
Останавливаемся. Слышу, как скрипит, открываясь, дверь, дерево скребет по земле. Дверь какой-то постройки – во дворе, кажется. Меня обдает потоком холодного воздуха, и я дрожу. Это не сарай – это подвал или подземелье, чьи толстые стены не согреты теплом солнца.
Я дрожу, меня плотно обступили со всех сторон. Где-то впереди открывается дверь, снова борьба, бешено сопротивляется Нед, мне оттаптывают ногу, пока пытаются с ним совладать. Затаив дыхание, жду. Хлопает дверь, слышатся удары: Нед всем телом бросается на нее, яростно мыча в кляп.
