Котировочный стакан1 в последний раз судорожно вздохнул, и цифры остановили свой сумасшедший бег. Все, торги2 закончились. Глянув в очередной раз на колонку маржи3, вздохнул опустошенно. Как всегда, минус. И не просто минус, а приличный минус и куча сделок4. В который раз перед торгами настраивал себя на максимум десять сделок. Нет же, сделка за сделкой, и уже не заработать, а отыграться, всего лишь отыграть потери. Невольно на ум приходит Герчик5 с анекдотом. Папа бил не за то, что сын играл, а за то, что отыгрывался. Хорошо Герчику, двести процентов прибыли ежемесячно. Двести! Наш, бывший одессит, живет в Америке, ездит к нам с лекциями чуть ли не каждый квартал, учеников полно. И тоже успешных. Саша Резвяков тоже. Посмотрел его путешествия по миру, прослезился. Нет, зависти никакой нет, я вообще не завистливый человек, но когда понимаешь, что можно не работать на надоевшей работе, не тащиться каждый день через весь город на завод…
Вставать утром часов в десять, делать не торопясь гимнастику, и на работу идти в соседнюю комнату за свой компьютер, и при этом заработок зависит только от тебя и твоих способностей… Да, а вот про способности бы конечно поподробней. Кризис предоставил кучу времени, а способности что-то где-то затормозились. Каждый день одно и тоже. Рынок6 открывается и все, что читал, что смотрел, улетучивается куда-то. И только графики7, стаканы, свечки8 и бешено колотящееся сердце, и жгучее желание побыстрее выскочить из сделки, пусть даже успешной, но побыстрее, лишь бы рынок дошел до лимитника9 и не вздумал упасть. И Герчик со своими советами, Элдер10 со своими предостережениями далеко за пределами сознания, только рынок сейчас, и только эта сделка, все остальное – прочь. Но как раз рынку и нужны такие овечки, которые забывают все на свете. Ему нужно жить, питаться нами и развиваться. Хотя об этом я подумал только сейчас.
Торги закончились. И хотя потерял 150 рублей, ощущение – как будто рухнул весь мир. Опять продул. Как? Сколько можно втупую входить в рынок, и почему покупаю всегда вверху, а продаю в самом низу? Иногда появляется устойчивое убеждение, что за моим монитором следит какой-нибудь брокер11, специальный человек, который видит все мои заявки12. Только я войду на покупку, он подразнит меня малюсеньким движением в мою сторону, а потом раз, и обратно. Ждешь, что движение дальше моего входа не пойдет, а рынок ниже и ниже. Лихорадочно выскакиваю по умственному стопу13, а рынок раз, и вверх. Вот и думаешь, войти не войти еще раз, а эта зараза, так не торопясь, выше и выше, а потом еще и скакнет на пару десятков пунктов, но уже без меня. Влетаешь ошалело в рынок, а он словно издеваясь, постоит, постоит и резко вниз. Это человечек-брокер со мной играет, и, конечно же, против меня. Мой приятель утверждает, что умеет останавливать тренды14 своими входами. Как же. Уж кто и умеет, так это я. Даже индикатор15 разворотный могу назвать своим именем. Как-то на форуме кто-то пошутил: надо на кнопку «ПРОДАЖА» приклеить бумажку «ПОКУПКА», а на «ПОКУПКУ» – «ПРОДАЖА», и все будет тип-топ. И смех, и грех, но минус 150 опять уже начинает бесить. Я не помню, когда у меня было положительное окончание торгов, только минус. Но устойчивый, где-то надо подкорректировать действия свои. Может действительно кнопки у компьютера переклеить?
Солнце уже клонится к закату, что ж, пора ягоды поливать. Здесь уж меня никто не обманет. Может и действительно, заняться чем-нибудь другим. Четыре года на рынке расшатали психику порядочно. Недаром Александр Элдер сравнивает игру на фондовом рынке с войной. Занятие для титановых нервов и кое-чего другого, но тоже титанового. Отключив интернет, задумался. Все же есть у меня для того, чтобы заниматься торговлей на фондовом рынке. Ноутбук даже купил, чтобы на даче торговлей заниматься. Думал спутниковую тарелку поставить, но связисты сотовый модем успели дешевый выпустить для выхода в интернет. Жрет правда не в меру пока, трафик дорогой. Но с ужатой версией Квика16, да только открытый фьючерс на Сбербанк17 позволяют и на даче торговать. Да что на даче? Хоть на рыбалке. Сидишь с удочкой, один глаз на поплавок, другой на график, успевай подсекай. За границу можно было бы ездить каждый год, да там и торговать вперемежку с посещением Лувра или лежанием на песочке в Дубае. Рынок всегда с тобой, а ты всегда в нем. Да еще бы получалось. Ну, почему Резвяков может, а я нет?
Растянул шланг до земляники, включил воду. Четыре грядки по сорок кустов, да лить надо под куст. Часа на три поливки опять. Хоть бы дождик прошел, две недели солнце жарит. Достала эта поливка. Вода в песок уходит, не задерживаясь, да еще этот крот-паразит норы понарыл, туда уж – как в прорву. Вот ведь очередная напасть на мою голову. Раньше здесь было колхозное поле. Когда в первый раз копал землю под грядки и картошку, на всем участке в двенадцать соток одного червя-заморыша нашел. Вся экология на поле гербицидами-удобрениями отравлена была. Чтоб на рыбалку червей накопать, все это поле перекопать надо было бы. А стали навоз телегами вносить, торф, перегной – расплодились родимые. Вот тут-то следом и кроты поналезли. Ладно бы два-три, а то десятки, не меньше. Землю под яблонями вдоль и поперек так перекопали, шагу ступить нельзя, чтобы ноги не утопали в их ходах. Однажды, уж больно в жаркий день, решил по травке походить босиком, густая травка была, шелковая. Обувь снял, носки стянул, ступил – блаженство. Ну, и стоял бы так, на солнце жмурился от удовольствия. Так нет, надо же было под ноги глянуть, почувствовал что-то. И что? Крот-зараза с другой стороны поляночки в полуметре от меня решил и это удовольствие испортить. Выперся откуда-то позагорать. Такой наглости я стерпеть уже не мог, тихохонько сходил за лопатой и со всего размаху впечатал его в сочную зеленую травку. Но брызги внутренностей не получились. Нагнулся, присмотрелся. Что и сказать? Шубка у него густая, черная, и на возможную ощупь явно мягкая, бархатистая. На лопате поднес его к Муське. Кошка понюхала да и только, есть не стала. «Зажралась, – говорю же своим, – нельзя ее на даче „китикетом“ кормить, мышей ловить не будет». Хотя в ее возрасте, по их кошачьему календарю ей уже за семьдесят. Какие мыши? Спит на шифоньере целый день и ночь, на улицу только подышать свежим воздухом выходит.
