Полина
– Вам кофе навынос или здесь? – спросила я, хотя хотелось еще добавить: «А может, вообще на фиг?» – потому как сидевшая передо мной на барном стуле блондинка раздражала.
Одной рукой она поправила идеальную прическу, а пальцами второй в нетерпении начала барабанить по лакированной поверхности стойки. Словно тем хотела показать: вот, смотри, какое у меня на безымянном дорогое кольцо. Завидуй. И кольцу, и тому, что оно означает.
«Клац-клац-клац» – выстукивали дробь нетерпения гелевые ногти. Алые. Длинные. Острые, словно стилеты, и с вкраплениями блесток у основания. Они отлично вписывались в гламурный образ гостьи кофейни «Горячая белочка» – заведения, что славилось на весь город своим кофе. Его зерна, кстати, обжаривали прямо тут, а не использовали покупные. Наоборот, их продавали другим. А все потому, что вкус был отменный.
– Ну что ты, Поля, какие «вы»? – жеманно скривив губы, отозвалась блондинка. – Мы же в школе вместе учились… Ты еще отличницей была. Ну что, пригодились тебе на должности официантки знания по истории древнего Рима? Или как их… интегралы? Ах да, прости, не официантки – бариски.
– Бариста, Аля, – поправила я и, дежурно улыбнувшись, напомнила о вопросе.
Каштановая прядь, выбившаяся из короткого хвостика, в который я собирала отросшее каре, упала мне на лоб, и сейчас она раздражала ничуть не меньше, чем бывшая одноклассница.
– С собой, – меж тем капризно махнула рукой блондинка. – И я теперь не Аля, а Альбертина. Сменила имя, – пояснила она. – У будущей жены миллионера оно должно быть более изысканным. – И, вернувшись к заказанному латте, добавила: – И да, сделай мне сердечко на пенке. Люблю, чтобы все было красиво…
Я потянулась за бумажным большим стаканчиком, а затем повернулась к аппарату. Будет бывшей однокласснице кофе. С сердечком. Хотя мой знакомый кардиолог Сашка называл всегда такое изображение жопой. Потому как настоящее сердце выглядит совсем не так со своими перикардами, аортами, венами. А так выглядит именно место, на котором сидят. И Сашке в вопросе идентификации я доверяла больше. Он в своей врачебной жизни насмотрелся и на то, и на другое…
Меж тем аппарат урчал, тонкая струйка ароматного напитка лилась в стаканчик. Насыщенный черный сменился белым, и на пенной молочной шапке появилась она. Жопа. Зато идеально симметричная и красивая. Все как Аля любит.
– Крышечка нужна? – уточнила я, уже готовясь указать на оную: бариста по правилам не должен был ее касаться. Только сам гость. А блондинка сказала, что латте навынос.
– Нет, я здесь попью, – прихлебывая кофе, ответила бывшая одноклассница.
Помню, как во время учебы она порой дразнила меня за то, что я торчу в библиотеке, в то время как она с парнями обжималась за углом школы.
Я протянула ей напиток. Блондинка отхлебнула, и на ее лице расплылась улыбка. Спрашивается, зачем навынос заказывала, если смакует его тут? Или выпить из керамической чашки религия не позволяет? Все нужно делать по-модному…
Чтобы ты такая стильно спешишь по улице с задумчивым лицом, а в руках – картонный стаканчик. Или идешь со всей скорбью еврейского народа в глазах, словно решаешь судьбу фирмы, на ходу прихлебывая кофе.
Словно пить на ходу – это признак успешности.
Вот и Аля сейчас явно ведь никуда не торопилась. Но могу поспорить, что она выцедит кофе на две трети, а затем потребует крышечку и, держа в руке фирменный стаканчик «Белочки», пойдет по улице цокать каблучками. Чтобы ноябрьский ветер в лицо. А она гордая, красивая, как после салона (хотя почему «как» – наверняка так и есть), на высоких каблуках и с развевающимися полами плаща. Все как в глянцевом журнале.
– Все же зря ты зубрилой была, видишь, к чему тебя все это привело. А была бы как я… Успеха бы добилась. Но тогда кто бы мне приготовил такой вкусный кофе. Он у тебя получился отменный, – гостья кофейни расщедрилась на похвалу и добавила: – Но все же добавь немного корицы. Она придает пикантности…
Я потянулась за специей, когда ко мне тихо подошла Августина Львовна – дама, чьи корпулентные достоинства нельзя было не заметить, а профессиональные – переоценить. Ее несколько раз пытались переманить к себе крупные уважаемые фирмы, потому как любую налоговую проверку эта дама рвала как Тузик грелку. Но бухгалтер оставалась в «Белочке», отмахиваясь от предложений о работе, как топ-модель от навязчивых ухажеров. И все приговаривала: «Я уже пенсионерка, куда мне в холдинги. А тут хоть и размах поменьше, зато уютно и весело».
В общем, золотая была дама. Вся. Целиком. Даже характер из этого металла был. Потому порой и тяжелый. Но должны же быть у идеального бухгалтера маленькие недостатки?
– Полина Михайловна, распишитесь в этой смете, пожалуйста. Мы контракт с новым поставщиком заключили. Нужно завизировать… – с этими словами она протянула мне бумаги.
Я начала просматривать листы с расчетами. Хотя и доверяла Августине Львовне, но привычка…
– А с каких это пор у вас официантки в важных документах расписываются? – капризно спросила Аля, заставив меня оторвать взгляд от текста.
– Почему официантки? – важно поправив очки, спросила бухгалтер и веско добавила: – Только хозяйки кофейни.
