Половой рынок и половые отношения
Александр Матюшенский (1862–1931) – русский журналист, писатель и издатель.
Одна из самых скандальных книг своего времени «Половой рынок и половые отношения» открывает историю легальной проституции конца XIX начала XX веков в Российской империи. Автор беспощадно рассказывает о публичных домах, желтых билетах и профессиональных «жрицах любви». С какого возраста разрешалось работать в «домах терпимости»? Сколько стоила одна ночь удовольствия? Сколько публичных домов открыли японские бизнесмены в царской России? Из какого сословия чаще всего выходили «жрицы любви»? Чем отличался бордель первого класса от третьего? Кого называли «камелии»? И что называли неестественным пороком?
Откровенная книга об истории продажной любви в дореволюционной России с комментариями искусственного интеллекта.
Книга издана в 2024 году.
Читать Половой рынок и половые отношения онлайн беплатно
© Издательство АСТ, 2024
От автора
Предлагая читателям наш труд, мы должны оговориться, что не претендуем на исчерпывающее значение сделанных нами изысканий. Наша задача много скромнее. Только наметить, – а никак не установить, – более или менее правильный взгляд на так называемую продажную любовь и ее жриц и жрецов. Тем не менее ряд имеющихся в нашем распоряжении фактов дает достаточный материал для того, чтобы безошибочно найти причины и источники продажной любви. На первом месте тут, несомненно, стоит, с одной стороны, голод, нужда и невежество, а с другой – пресыщение, безделье и бессердечие… И только на второе или на третье место можно поставить желание задавленного подневольным трудом и нуждой человека (женщины) «пожить повеселее». Но и тут в значительной мере влияет развращающий пример «властителей жизни», распространяющих «угар веселья» на соприкасающиеся с ними слои трудящегося населения.
В сфере влияния этого угара создается пряная атмосфера разгула и циничного разврата, захватывающего в водоворот отрицания каких бы то ни было принципов в особенности темные, малосознательные единицы. Какому-нибудь полуграмотному мастеру трудно не следовать примеру блестящего инженера, директора завода, который в глазах такого мастера является идеалом ума и образованности. Еще легче тому же влиянию подчиняется деревенская девушка, попавшая в сферу притяжения «угара». Она слепо, как мотылек, летит на огонь и… гибнет, безвозвратно и в ужасных страданиях.
В корне же всего этого моря зла и страданий стоит, несомненно, самый строй жизни, система, от давления которой не свободны не только рабы, но и господа. И если рабы гибнут в муках и страданиях в лице отдельных особей, то господа, как нам представляется, идут к бесславному концу полным комплектом, хотя и без мук. Пьяной компанией, в атмосфере цинизма и разврата, они медленно, но верно подвигаются к своей исторической могиле.
Повторяем, в нашем труде нет чего-либо исчерпывающего и законченного. Мы даем только ряд фактов и отношений общественных единиц, которые, как нам кажется, сами по себе намечают путь исследования, которое мы и предоставляем другим, обладающим лучшими условиями для серьезной и обширной работы, чем мы.
Автор
Глава первая
Дети
С тех пор прошло три года, а эти две фигуры и сейчас стоят пред моими глазами.
Я их встретил совершенно случайно, или, вернее, не встретил, а почти наступил на них в их более чем странном жилище.
Я жил тогда в одном приморском городе.
Мне нужно было лодку, чтобы прокатиться по морю. Была зима, но погода стояла такая чудная, луна так заманчиво рассыпала по волнам серебряные блестки, что я как-то невольно с набережной направился к одной из пристаней, где обыкновенно стояли лодочники-персы с своими лодками. Лодки были тут, но ни одного лодочника не было.
– Лодочник! – крикнул я и стукнул о край пристани палкой.
Палка вырвалась у меня из рук и полетела под пристань, на откос берега. Палку мне не хотелось терять, и я по берегу стал спускаться к воде. Под пристанью было совершенно темно, я полез в карман за спичками, а сам осторожно подвигался вперед. Как вдруг под ногой я почувствовал что-то мягкое – живое – и в то же время услышал молодой, еще совсем мальчишеский голос:
– Что ты на людей-то лезешь!
Я зажег спичку и отступил на шаг.
Предо мной была куча тряпья, грязного, закопченного, из которого сверкали четыре глаза.
Бордель начала XX века
– Кого тебе? – проговорило тряпье.
– Как кого?
– Ну, ее или меня нужно?
Я ничего не понимал, но затем понял, – это были: девочка и мальчик, занимающиеся проституцией. Ему было тринадцать, ей двенадцать лет. Здесь они жили, здесь же и принимали своих посетителей, или гостей, как называли они их.
Проституция в XIX веке была сложным и многогранным социальным явлением, которое, безусловно, присутствовало и в России, и в других странах мира. Что касается детской проституции (привлечение детей 12–13 лет), то это было менее распространенным, но все равно присутствующим явлением в некоторых регионах и обществах.
В XIX веке в России проституция была не только распространенным явлением, но и, в некотором роде, регулировалась государством. С 1843 года в России начали действовать правила регистрации проституток и создания «женских консультаций», где они проходили медицинское обследование. Эти меры были направлены на борьбу с распространением венерических заболеваний. Однако надо понимать, что официальная регистрация касалась в основном взрослых женщин. Детская проституция была подпольным явлением и, как правило, не регистрировалась. Тем не менее в урбанизированных районах, таких как Петербург или Москва, подобные случаи встречались. Бедность, социальные изменения и городская миграция часто становились причинами попадания детей в сферу проституции.
Во многих странах Европы, таких как Великобритания и Франция, детская проституция также существовала в XIX веке. В Великобритании законодательные акты, например «Акт о возрасте согласия» 1875 года, были приняты как реакция на обеспокоенность общественности проблемой детской проституции.
