1
В одном очень большом хозяйстве, на скотном дворе, ночью родились поросята. Целых десять штук. Девять совершенно одинаковые, а вот самый последний, появившийся как раз в тот момент, когда петух прокричал в третий раз за эту ночь, несколько отличался от остальных. Был он какой-то щуплый и совсем невзрачный, с большой чёрной отметиной на левом ухе.
– Смотри, какой потешный! – сказала хозяйка, беря в руку и разглядывая его слабое тельце при свете керосиновой лампы. – Жаль, только, что не жилец… ну, да ладно, сосков всем хватит! Посмотрим, может, ещё и выживет этот смешной…
Заботливая рука хозяйки положила его к свободному соску, и поросёнок живо схватил его.
Увидевших свет поросят скоро переселили к остальному семейству, и они, похрюкивая за отдельной загородкой, росли, быстро набирая вес. Все, кроме одного. Этот маленький поросёнок очень медленно рос и совсем не догадывался, что это совсем плохо – не расти. Нельзя сказать, что он совсем не кушал вкусную похлёбку, которую готовила хозяйка. Нет, он кушал, но, вот только, совсем немного, по чуть-чуть. Большую часть времени он сидел в стороне от копошащихся в корыте сестёр и братьев, и сосредоточенно смотрел в тёмный угол. Со стороны казалось, что он о чём-то думает.
– Эй, мыслитель! – как-то раз сказал ему из-за соседней загородки подсвинок средних размеров. – Ты чего не ешь? Может, тебе эта еда не нравится? Или ты заболел?
– Спасибо, я не хочу, – ответил поросёнок, – Я здоров и просто уже наелся…
– Счастливый, а я вот, сколько себя помню, всё время голодный… – сказал подсвинок и грустно посмотрел в своё опустевшее корыто.
– Мы тоже есть хотим, дайте нам добавки! – захрюкали старшие поросята, – Когда нам ещё принесут?
Услышав шаги хозяйки, которая в больших вёдрах разносила ароматную похлёбку, поросята перешли на громкий визг и начали протискиваться к длинному корыту, отталкивая друг друга. Каждый из них старался первыми занять самое удобное место. Вытягивая вверх свои пятачки, они не отрывали глаз от ведра, из которого вот-вот должна была появиться такая вкусная еда.
– Тише, тише вы! – успокаивала хозяйка начавших забираться в корыто поросят, – Всем хватит, не толкайтесь, бесенята…
Но поросята совсем не слушали свою хозяйку, ведь, кроме собственного визга, им вряд ли удалось ещё что-нибудь услышать. И лишь когда похлёбка оказалась у них в корыте, они, живо набросившись на неё, сменили свой визг на громкое чавканье.
– А ты чего уселся в стороне? – обратилась хозяйка к разглядывающему тёмный угол поросёнку, – Иди, поешь, а то никогда не вырастишь.
Она, нагнувшись над загородкой, почесала у него за ухом и потом ласково подтолкнула в сторону корыта, – как раз, туда, где было свободное местечко.
Картофельная похлёбка, замешанная на молоке, приправленная ржаной мукой и сочными листьями свежей травы, быстро исчезала из корыта, наполняя животики проголодавшихся поросят. Они толкались и дружно чавкали, подрагивая розовыми ушами и кончиками хвостов-завитушек.
Только чёрное пятно на левом ухе худенького поросёнка застыло над корытом: «Вот, снова еда…» Втянув пятачком запах поднимавшийся из корыта, он принялся неторопливо есть, вылавливая из общей гущи кусочки поаппетитнее, но вскоре его оттолкнули от корыта, и он, присев на соломенную подстилку, не стал возвращаться обратно:
– Ну, вот, спасибо, я уже и поел…
– Как можно так быстро поесть? – поднимая свой пятачок над корытом, тоненько взвизгнула симпатичная свинка, – Я бы эту еду всегда ела и ела бы, не останавливаясь!
– Да, – поддержал её выпрыгнувший из похлёбки пятачок соседа, – и я тоже.
– А для чего нам всё время нужно есть? – глядя в свой тёмный угол, спросил поросёнок.
– Ха! Какой глупый вопрос! – раздался чей-то сытый голос из-за загородки, – Это нужно для того, чтобы мы все стали больше…
– А для чего мне нужно стать больше? – поросёнок подошёл к самому краю загородки, откуда доносился голос довольного своей жизнью уже немолодого кабана.
– Это нужно, чтобы колбасник был доволен.
При упоминании про таинственного и страшного колбасника, которым с самого рождения пугают всех маленьких поросят, за загородками внезапно воцарилась тишина.
– А кто такой этот колбасник, и почему он должен быть всегда довольным? – спросил поросёнок у перегородки, за которой находился обладатель сытого голоса.
– Тебе ещё рано знать об этом, ты слишком маленький.
– А когда будет пора?..
– Скоро, – лениво ответили ему из-за загородки и грозно добавили, – а ну, не отвлекаться от еды!
Все опять дружно зачавкали…
Ранним утром, в один из тёплых дней всех поросят выпустили первый раз во двор на прогулку. Молодые поросята, привыкшие к уютной тесноте за своей загородкой, никак не хотели её покидать, и всё время норовили вернуться назад. Но скоро они привыкли и, перестав бояться света, разбежались по всему большому двору. На месте, возле настежь открытых дверей, остался стоять только худенький поросёнок, который на свету выглядел совсем маленьким. К большому чёрному пятну, выкрасившему его левое ухо, он имел так же помеченное правое копытце, и всем гуляющим по двору он казался обутым в один единственный ботинок.
