Глава 1
Амиран
– Моя девочка, – перебираю длинные черные волосы. Наслаждаясь любимым моментом – когда она спит. Ради такого я готов просыпаться раньше, чтобы видеть ее настоящей и полностью умиротворенной словно ребенок. Но меня все еще преследует страх, что она не проснется.
Часто думаю какими мы стали за эти годы? вряд ли теми кем мечтали быть. Боль, страх, потери меняет похлеще времени. Мне было слишком страшно последние пол года, страшно потерять ее и этот страх никуда не делся даже сейчас, когда я держу ее в руках, исчерпывая до дна каждую свободную минуту не потому что не могу ей насытиться, а потому что боюсь, что завтра это все окажется очередным сном и я попаду в кошмар из которого мне не выбраться.
Моя девочка слишком долго спала, целых три месяца ее отказа просыпаться свели с ума. Три месяца за которые я потерял огромную часть себя, похоронил отца, похоронил мать моего ребенка, отправил брата в лечебницу для наркоманов, но единственной кому бы я не простил уход – она, все еще маленькая девочка, что каким-то чудом любит меня, мужчину, который не смог защитить ее и нашу дочь. Ее небольшой шрам под ключицей, как напоминание мне о самой важной потери о ней, моей Вольной Мирославе, потому что она больше не станет прежней. Часто застаю ее возле зеркала рассматривающей плоский живот и это ранит, задевает, в такие моменты мне хочется ворваться разобраться во всем, обнять, сказать, что все будет хорошо, но в нашем доме не говорят об этой потери, она запретила. Не сама, передала послание через врача.
Господи, я думал она выгонит меня к чертовой матери, но с первой секунды – эта крошка прилипла ко мне и ни на секунду не отходит, а я бы и не отпусти, больше никогда.
Знаете, родители врут, когда говорят, что всех детей они любят одинаково, потому что моя любовь к нашему ребенку ярче, вкус потери жестче, он металлический на вкус, словно кровь. Мне стыдно признать, но я не люблю так Тимура, как любил бы нашу дочь, какой бы она не была.
Девочка перевернулась, устроила голову на моей груди, сладкий запах кокоса – так пахнут ее волосы. Все в ней заставляет меня думать, а какой бы была наша малышка? Иногда кажется я одержим той картиной из дома дяди несколько лет назад. Мне хочется эту женщину видеть с моим ребенком, слишком яростное желание, которое превращает секс из удовольствия в механику. Нам просто нужно время, просто нужно время, чтобы вернуться в строй.
– Амиран, что ты шепчешь? – мягкие губы целуют мою грудь.
– Ничего девочка, спи, – крепче обнимаю.
– Хочу посмотреть на город, – теснее прижимается ко мне, за что получает поцелуй в лоб.
– Еще рано, поспи, я выгуляю нашего парня и принесу завтрак, – стремительно встаю с постели, чтобы не передумать.
Нужно идти, иначе наш путешественник начнет громко лаять и нарушит ее идиллию. Оставляю поцелуй на загорелой коже.
Надеваю черные свободные шорты и майку, умываюсь, замечая как потихоньку возвращаю себе человеческий вид, даже килограммы вернулись, морщины не так видно.
– Ну что, парень, ты готов? – показываю намордник, который он жутко не любит, но никому не объяснишь, что он у нас очень дружелюбный мальчик, просто покушать любит, поэтому большой.
Покорно идет ко мне, засовывая большую морду в кожаные ремни.
– Разведаем обстановку и возможно я тебя отпущу, – сам терпеть не могу ограничивать его силу.
Выходим на улицы Афин , семь утра, а палит так, словно полдень.
Наш мальчик привык к смене обстановки, поэтому спокойно реагирует на все изменения, кроме погодных – боится грома, до сих пор корю себя, что оставил его одного в доме тогда на Сицилии.
– Купим нашей маме кофе, – высматриваю заведения с завтраками, на экране появляется ненавистное имя и ревность во мне тут же загорается.
– Да, слушаю, – я не привыкну к таким звонкам никогда не смотря ни на что.
– Привет, не могу ей дозвониться, – на заднем плане голоса парней.
– Я выключил ее телефон, она отдыхает, – мне ненавистна сама мысль о том, что их что-то связывает.
– Выдохни мужик, мне нужно разрешение вывезти Матвея в другую страну, хочу в Нью-йорк на уик энд.
– А так ты не можешь? – усмехаясь, он просто хочет лишний раз напомнить о себе.
– А так мы не договаривались, я хочу по честному, легально понимаешь, – тон голоса меняется на серьезный, – я следую ее желаниям, – давит на больную мозоль.
– А чем ты раньше думал? – закипаю.
– Знаешь что, я вообще не уверен, что она отпустит его со мной так далеко, учитывая все обстоятельства. Позвоню позже, – кладет трубку.
Беру фрукты, кофе и возвращаюсь с парнем домой, позволяю ему войти без процедуры вытирания лап, за что тут же получаю суровый взгляд.
– Ты его разбаловал, – отчеканила богиня в одной белой футболке. Уже что-то готовит на плите.
– Тебе идут мои вещи, – ставлю пакет на стол, прижимаю к себе маленькое тело, Господь, дай мне сил сдержаться, не могу оторваться от ее идеальных изгибов.
– Тут ничего нет, а платья я носить не хочу, – выбирается из моих, разворачивается задом показывая мне свою упругую попку, роется в пакетах.
–Специально дразнишь? – оцениваю перспективы стремительно оказаться в ней, потому что то, что между ее ног трусиками назвать нельзя, крохотная полоска бежевой сетки, что ничего не скрывает, а только подчеркивает.
