1. Пролог.
ПРОЛОГ
Длинные изящные пальцы судорожно вцепились в простыню и вновь резко разжались. Схватки прошли, но лишь чтобы дать женщине возможность немного вздохнуть. И вновь пронзительно тянущая боль затмила сознание. Роженица мучилась в агонии вот уже несколько часов, и некому было помочь ей, не к кому обратиться. Просто потому, что так надо. Необходимо справиться самой, никто не должен знать о том, что произойдет этой ночью. Только она и ее страж. Мертвенно-бледный, он стоял возле стены, будто статуя из белого мрамора, не в силах взглянуть на свою госпожу.
— Никто не должен помогать, никто! Слышишь? Никто не должен узнать! Клянись... — шептала она, когда все только начиналось.
И вот уже второй час он стоит, беспомощно взирая на нее. Смотрит, как кричит женщина, которую он поклялся оберегать. Как жизнь по маленькой серебристой капле вытекает из измученного тела. Невозможность что-либо изменить буквально сводила с ума. Он стоял, судорожно сжимая и разжимая кулаки, и взгляд его был стеклянным и пустым.
Вены на бледных ногах женщины казались черными змеями, тянущимся к бедрам. Время уходило, и отрава в крови его госпожи все больше распространялась по некогда сильному телу. Черное серебро, яд, который невозможно распознать ни в еде, ни в питье, даже на одежде. Достать его практически нереально, а противоядия не существует. Смертоносное зелье постепенно отвоевывает тело своей жертвы, продлевая агонию на долгие дни, если жертва обездвижена, или на считанные часы, если продолжает активно двигаться.
Ливерая, владычица Кайруса, хранительница Грани, очень торопилась попасть под защиту родных стен, так как срок ее родов неумолимо близился. Но дела в эльфийских землях не терпели отлагательств. Обстановка на границе королевства эльфов и людей накалялась с каждым днем. Было необходимо срочное стороннее вмешательство. Именно тогда Арда’ар, повелитель эльфов и просто старый друг, призвал ее, заверив, что в состоянии обеспечить ей безопасность и все необходимые условия. А она... она не могла отказать Ару.
Белокурая демоница на сносях, последняя из рода Серебряных Демонов, отправилась в свое политическое путешествие инкогнито, взяв одного единственного стража и не известив о своем решении совет. Непозволительная глупость и беспечность, обернувшаяся для нее необратимыми последствиями. Когда конфликт был улажен, Арда’ар, предложил открыть портал для возвращения Ливераи. И Лива, не раздумывая, дала свое согласие. Но что-то пошло не так. Портал выкинул хранительницу и ее спутника где-то на окраине человеческих земель, схлопнувшись, словно его и не было его вовсе. Любые попытки открыть новый не давали результата. Место, где они находились, оказалось изолированным от силовых потоков.
Именно тогда демоница впервые почувствовала первые признаки недомогания. Дримлеон, верный страж и соратник, нашел маленькую хижину в горах, куда и доставил свою госпожу. Обращаться за помощью к людям было еще более опасно, чем беременной демонице подниматься в горы. Лива понимала, что с каждым шагом по этой горе ее время и время ее не рожденного ребенка тает. Она понимала, что кто бы ни совершил это покушение, своего он добился в любом случае. Мысль о том, что это мог быть Арда’ар, причиняла боль, и Лива гнала от себя ее. Нельзя думать о том, что уже не имеет значения, сейчас она должна попытаться сделать так, чтобы обойтись минимальными потерями в сложившейся ситуации. Она обязана спасти свое дитя, будущего наследника.
***
Тонкий детский вопль пронзил окружающее пространство, разрезая мир надвое. На то, что было до, и то, что будет после.
Женщина облегченно выдохнула, но тут же взяла себя в руки, собрав волю в кулак. «Еще не все, еще немного — и я отдохну». Приободряя себя, она привстала на одном локте.
— Дримлеон, — прошептала демоница. Фигура у стены вздрогнула, и лишь легкий неуловимый ветерок коснулся ее лица, а глаза уже увидели встревоженное лицо, склоненное над ней.
— Подай мне игнис, — дрожащим от боли и напряжения голосом попросила она.
— Но... — не верящими глазами посмотрел страж.
— Не спорь, Дримлеон, ты не хуже меня знаешь необходимость этого.
Хоть слабость и затмевала сознание, но владычица всегда должна вести себя как владычица, это Лива знала, как никто другой. — Помоги мне сесть и взять ребенка, — уже более твердо проговорила она.
Страж помог своей госпоже подняться и с нескрываемым трепетом потянулся к маленькому, перепачканному слизью и кровью комочку.
— Стой, — будто опомнившись, вскрикнула женщина. — Первым прикосновением должно быть мое, я должна передать ей... — здесь Лива запнулась.
Неужели все-таки ее час пришел… Так скоро, так быстро... Казалось, что века, прожитые ею, — всего лишь минуты, столь скоротечные и уже, увы, недосягаемые. Если бы все сложилось иначе, она смогла бы продолжать жить. Смогла бы воспитать свое дитя, а не проводить древний жестокий ритуал, держась за последнюю надежду, последнюю опору Кайруса. Но где-то глубоко внутри она испытывала ничем не прикрытую радость. Совсем скоро, там, за Гранью, она встретит его...
Эллиэн, истинный император, ее муж, ее сердце, что разбилось полгода назад. Если бы не долг перед страной, если бы не ее нерожденное дитя, она бы отправилась следом за ним в ту же секунду, как узнала о его гибели.
