В полночный час мало кого можно встретить на улице, тем более в осеннюю промозглую погоду. Новенький «Икарус» завершал свой последний маршрут, плавно разворачиваясь на просторной и свободной в это время привокзальной площади. Автобус был пуст, если не считать молодой симпатичной девушки, которая явно спала, примостившись на последнем сидении.
«Проспала ведь остановку свою, как пить дать», – подумал водитель автобуса, молодой здоровяк, которому не в чем было себя упрекнуть: все остановки он объявлял. Не услышала девушка и последнее объявление водителя: «Конечная, автобус дальше не идет. Просьба освободить салон».
Молодой мужчина подошел к спящей и осторожно тронул ее за плечо. Она вздрогнула и открыла глаза, испуганно и недоуменно взглянув на него.
«Выходите, приехали. Вокзал, конечная», – прокомментировал он, и девушка, быстро закивав головой со словами «Да-да, конечно», нехотя вышла из автобуса.
«Так, сумка, зонтик – все при мне, ничего в автобусе не оставила. Надо бежать домой. Надо же, проспала, черт», – подумала девушка и поспешила с освещенной площади в сторону прямой мрачной улицы, ведущей к ее дому.
Идти было довольно далеко. Она проехала целых три остановки. Это означало бежать вдоль улицы, потом повернуть налево и еще два квартала, ну минут двадцать. Было сыро, холодно, и моросил такой противный дождь, при котором и зонтик вроде бы открывать нет большой необходимости, и без него как-то совсем уж гадко.
Ева держала зонтик под мышкой. Она очень дорожила им. Старый японский зонтик «Три слона» раньше всегда валялся у нее в сумочке, но год назад она совершенно случайно сломала его изумительную синюю перламутровую ручку и очень расстроилась.
На помощь, как всегда в трудных ситуациях, пришел ее закадычный друг Володька Карелин. Он забрал у Евы зонтик и через два дня вернул его с огромным медным набалдашником вместо перламутровой ручки. Круглый увесистый шар был идеальной формы, начищен до блеска и навинчен на конец зонта. Где и как Володька умудрился изготовить это чудо, Ева не знала. Она с благодарностью приняла от него свой любимый зонтик василькового цвета, но одна беда, в сумке его теперь носить было неудобно, таким он стал тяжелым и объемным.
Девушка почти бежала вдоль улицы. Каблучки ее изящных кожаных сапог звонко цокали по тротуару, и слышно это цоканье было, пожалуй, за версту. И вдруг преграда на пути: перекопанный трoтуар в непосредственной близости от темного арочного прохода, соединяющего улицу с одним из дворов, и через него перекинут хлипкий деревянный мосток.
Выбора у Евы не было. Эту преграду надо преодолевать. На другую сторону улицы уже не перейти, так как со стороны дороги вдоль тротуара тянулся густой высокий кустарник.
Ева едва ступила на мостки, как вдруг чья-то цепкая жесткая рука ухватила ее за рукав плаща и буквально стащила назад. Девушка вскрикнула и тут почувствовала, как ей зажали ладонью рот, обхватили вокруг туловища и потянули в арочную подворотню. Сопротивляться было бесполезно, хотя она и попыталась. В подворотне ее резко швырнули, и она уперлась спиной в бугристую каменную стену.
«Что вам нужно, отпустите меня, я закричу», – выпалила Ева и собралась действительно закричать, но ей опять зажали рот противной липкой ладонью.
В почти кромешной темноте было совершенно невозможно разобрать, кто находился рядом с ней, но она поняла, что это какой-то пьяный тип, судя по запаху перегара и по нечленораздельному мычанию, которым тот пытался отдавать свои гнусные команды.
«Дашь, никуда не денешься, шлюшка. А ну, задирай подол, сучка», – командовал озверевший пьянчуга и пытался одной свободной рукой проложить себе доступ к тому месту, на котором, скорее всего, зациклилось его полуживотное сознание.
Справиться с девушкой ему было, однако, трудновато. Ева была спортсменкой, и хорошей, сильной спортсменкой. Она занималась спортивной гимнастикой все школьные годы, и, хотя сейчас уже от спорта отошла, тем не менее имела крепкую силу в руках и во всем теле. Она сопротивлялась изо всех своих сил, кряхтя, рыча и кусая отвратительную грязную ладонь и орудуя руками, пытаясь отпихнуть от себя мерзкого насильника. Он был, судя по всему, невысок, не очень силен, даже хлипок, но так просто не сдавался.
И тут Еве на помощь пришла спасительная мысль. Она ухватила свой зонтик «Три слона», изловчилась и изо всей силы нанесла два удара куда-то в область головы неудачливого негодяя. Он вдруг хрипло крякнул, обмяк и повалился наземь, хватаясь за полы Евиного плаща, как бы таща ее за собой.
Ева вырвалась, переступила через плохо различимую в темноте груду, которой являлось тело ее насильника и помчалась прочь из подворотни. Выбежав на улицу, она кое-как с трудом продралась через заросли кустарника и, перебежав на другую сторону улицы, помчалась в направлении к дому. Она уже завернула за угол и прошла почти квартал, когда услышала звук милицейской сирены. Инстинктивно выпрямившись, она сбавила скорость и уже не бежала, а спокойно шла по улице, когда милицейский уазик нагнал ее и остановился.
