Пособие для мухи

© Елена Сотникова, 2024

© Оформление ООО «КнигИздат», 2024

Самая манящая паутина у страха и уныния.

Не пожалуешь ли в гости? – Муху спрашивал Паук

Мы с тобой станцуем вместе на сети лукавых пут

Тише, милая, не бойся, вплоть до самого конца

Я с тобой останусь рядом, нежно за руку держа

Мне так нравится тот ужас, что таится в глубине

Твоих глаз, таких чудесных, явно не в своем уме

Хватит плакать! К чему слезы? Столько смелости в тебе

Раз пытаешься сбежать – ты безумнее вдвойне

От меня никак не скрыться, от тебя так сладко пахнет

Не волнуйся, не кусаюсь, хоть роняю слюни на пол

Я так жду прямого взгляда, чтоб пленить тебя собой

Убегай – не убегай, все равно придешь домой

А давай-ка поиграем и поставим жизнь на кон

Готов спорить, ты не хочешь, но прости – вопрос решен

Вижу я, как ты трясешься. Чтоб вернуть тебе покой

Я поддамся в этот раз, но последний ход за мной

Ах, сердечко как трепещет, будто крылышки жука

Если ты не догадалась, я похож на паука

У меня повсюду руки и везде мои глаза

Все увижу, все достану: яд, коварство и тоска

К черту эту осторожность, руку в руку положи

Не обижу, но признаюсь: не увидишь ни души

Мы с тобой вдвоем навеки – ничему не быть страшней

Для тебя, малютка, я же – улыбаюсь до ушей

В небесах всю жизнь летать ты, должно быть, так устала

Ангел мой, не слушай сплетни, пусть зовут меня все дьявол

Всем нутром к тебе проникся, и ты знаешь наперед

Не позволю милым крикам за подмогой звать народ

Ты ж сама все понимаешь: я тебя не отпущу

Каждый миг, где ты не рядом, превращает меня в тьму

Ты не слушала советов, раз гуляла здесь одна

Ты на опыте узнаешь: полюбить мог даже я

Дата: 24 июля

Я просыпаюсь и лежу. Я не могу умыться. Я не встаю в течение нескольких часов.

Хочу, но не могу.

Не хочу.

Не могу.

Я не ем. И я не пью. Я не существую. Все мои мысли не здесь, а может их и нет. Я не могу себя заставить выйти из комнаты, не могу убраться, не могу готовить, не могу говорить.

И не могу уснуть следующие несколько дней. И так по кругу.

Хочу или не хочу?

Каждое действие подвергается анализу: как, а надо ли, а зачем? Вплоть до процесса дыхания. Зачем я дышу? А надо ли мне дышать?

Хочу ли я есть или не хочу? Если хочу, то что? Если хочу, то в какой момент мне встать? А что если сделать по-другому? А что если кто-то напишет? А что если я не хочу? А что будет, когда я поем? А что я смогу сделать, если не поем? А могу ли я не есть еще сутки?

Хочу я спать или не хочу? Интересно, сколько еще я могу не спать? Что будет со мной, если не спать 3, 4, 7 дней?

Дата: 13 августа

Поняв, что больше не могу молчать, а говорить не стоит, я начала писать. Получив комбинацию из сломанной психики, жизненных циклов и необъятных эмоций, я начала писать. Я потерялась, а потому начала писать. За красивыми словами – обычная грязь 18+. За первыми нотами – предпоследние акты дыхания.

Рука оставляет следы на бумаге.

Слова – отпечатки о пройденном шаге.

Все они необдуманны, шпагой прорублены,

Шла я вслепую с жаждою бури.

С жаждою бури, с жаждою красок,

Чтоб мне их хватило на целый холст сразу.

Пусть небольшой, но броский, но яркий.

Раз мазок, два, сука, снова помарка!

Сменяю, сменяю, сменяю листы,

Кончаются краски – надо снова идти.

Пытаю свой дух, проводя над обрывом:

«Давай, ещё шаг, чтоб уж точно хватило!»

Сменяю, сменяю, сменяю…

Упал он.

Сменяю, сменяю.

Твою мать, всё пропало!

И белоснежно чисты листы сменяют друг друга,

Но почерк всё тот же, точно чем-то напуган:

Кривой такой, рваный. И в ранах все фразы.

Пишу я о жизни, а жизнь как на плаце.

Здесь ложь – самоцель. Шагай вперёд с песней.

Шаг вправо – расстрел, шаг влево – повесят.

Топи свои чувства в собственном мраке.

Дух мёртв, ты с лопатой и в траурном фраке.

Напишу неразборчивым почерком,

чтоб никто, даже я, не прочла.

И чтоб мама не знала, как доченька

постепенно сходила с ума.

Так загнивше и криво-забористо

пригвождаю себя я к листам.

Разложу мысли-страхи по строчечкам,

разберу свою суть по слогам.

Дата: 29 августа

Что было до большого взрыва?

Страхи. Страх ошибиться. Страх не понравиться. Страх непринятия. Страх быть ненужной.

Требования не от других, а самой от себя. Стеснительная, послушная и ответственная.

Начальная школа, и я собираю сумку и беру запасные ручки-карандаши, предполагая, что и кто может забыть. Начальная школа, и родители одноклассников звонят мне, чтобы узнать домашнее задание (даже не моей маме).

Крики дома и постоянная «дележка» меня между родителями и бабушкой. И я виню себя, что не могу и не хочу делать выбор, оставляя в любом случае отвергнутого. Страх быть неправильной и страх обидеть.

Средняя школа, и мне надо быть самой первой в школе, чтобы знать, что происходит. Тоже какой-то страх. Прихожу в 7 утра, в 6:50, в 6:40… Бедный охранник. Сама поставила рамки и сама их придерживалась, как будто тем самым доказывая себе свою нужность в этом мире, свою конкретную роль.

Надо. Надо. Надо.

Лучше смерть, чем четверка.

Не успеваю. Надо.

Лучше смерть, чем не сделать.

Надо помочь. Надо подготовиться. Надо сделать первой, чтобы помочь другим.

Лучше смерть, чем быть для кого-то плохой.

Ад дома и то, что лучше не вспоминать. Нельзя нормально питаться. Плевки и удары. Сигареты о кожу. Нельзя войти в квартиру, ожидание ночи на лестничной площадке. Нельзя прийти домой без «интересной истории», и я учусь врать и подстраиваться под настроения. Это уже был животный подноготный страх. И это был страх жить и первые суицидальные мысли. И мы ушли.