Элеонора жила в Вермонте, городе, который цеплялся за скалистое побережье, как ракушка за потрёпанный корабль. Это было место резких контрастов, где необузданная мощь океана сталкивалась с благородным очарованием викторианской архитектуры, где пропитанный солью воздух нёс запах цветущих магнолий и гниющих водорослей.
Город представлял собой лоскутное одеяло из районов, каждый из которых имел свой особый характер. Были туристические прибрежные районы, оживлённые ресторанами с морепродуктами и сувенирными лавками. Были исторические районы с величественными особняками и мощными улочками. Были районы для рабочих, где рыбаки и портовые рабочие едва сводили концы с концами, а их жизнь зависела от приливов и отливов.
Дом Элеоноры располагался в одном из самых тихих жилых районов, это был двухэтажный викторианский особняк с крытой верандой и большим садом. Дом принадлежал её семье на протяжении нескольких поколений, безмолвно свидетельствуя о рождениях, смертях и бесчисленных повседневных событиях.
Снаружи дом был выкрашен в мягкий серый цвет, выцветший от многолетних солёных ветров и яркого солнечного света. Крыльцо было украшено подвесными корзинами с яркими цветами, их сладкий аромат смешивался с солёным воздухом. Сад был буйством красок и текстур, святилищем, где Элеонора находила утешение и вдохновение.
Внутри дом был наполнен теплом и уютом. Солнечный свет проникал сквозь высокие арочные окна, освещая деревянные полы и старинную мебель. Стены были увешаны картинами, пейзажами и портретами, каждый из которых рассказывал историю любви и жизни Элеоноры.
На её кухне всегда пахло чем-то выпекаемым. Готовил ли её муж Дэвид или она сама, они с удовольствием готовили для своей семьи. Столовая часто была полна гостей и смеха, и это невозможно было воспроизвести.
В каждой комнате хранились воспоминания, частичка жизни, которую она делила с Дэвидом. В гостиной они проводили бесчисленные вечера, свернувшись калачиком у камина, читая книги или смотря фильмы. В спальне они шептали друг другу секреты и делились мечтами. В саду они сажали цветы и наблюдали, как они растут.
Элеонора Вэнс вздрогнула и плотнее закуталась в шерстяную шаль. Ветер, безжалостный ледяной клинок, проносился по Зелёным горам Вермонта, свистя вокруг её уединённой хижины, словно скорбный дух. Зима обрушилась на штат с удвоенной силой, окрасив пейзаж в белые и серые тона, отражая уныние в её сердце.
Прошло шесть месяцев с тех пор, как Дэвида не стало. Шесть месяцев с тех пор, как её жизнь развалилась на части, оставив её в море горя и вопросов без ответов. Шесть месяцев с тех пор, как её муж, Дэвид Вэнс, блестящий астрофизик, страстно увлекавшийся космосом, бесследно исчез.
До несчастного случая на каяке, до пустоты, которая теперь поселилась в Вермонте, был Дэвид. Дэвид Вэнс, астрофизик, мечтатель и неизменный центр вселенной Элеоноры. Он заражал своим энтузиазмом в отношении космоса, своим детским восторгом, которым он без труда делился со всеми, кого встречал. С юных лет он был очарован звёздами. Он часами смотрел на ночное небо, составлял карты созвездий и мечтал о далёких мирах. Он получил учёные степени и стал всемирно известным специалистом. Дэвид проработал в обсерватории Вермонта пятнадцать лет, посвятив свою жизнь разгадке тайн Вселенной. Его кабинет, всегда заваленный научными статьями и астрономическими картами, был отражением его блестящего, хаотичного ума. Но Элеонора любила его не только за ум, но и за сердце. Он так громко смеялся, что его смех заполнял любую комнату. Он всегда видел красоту во всём и заставлял каждого чувствовать себя важным. Дэвид был не просто мужем, он был её лучшим другом, доверенным лицом, родственной душой. Его отсутствие оставило в её жизни пустоту, которую, казалось, невозможно заполнить, чёрную дыру, которая грозила поглотить её целиком.
