Я подошла к елке и включила гирлянду. Разноцветные огоньки побежали по еловым веткам. Сделала у телевизора громче звук. Там заканчивалось ежегодное «Ирония судьбы…». Совсем немного осталось до боя курантов. Сразу стало веселее на душе. Села к столу и посмотрела на часы – половина двенадцатого. Налила в бокал вина, положила на тарелку ложку салата, традиционного «Оливье».
– Ну что, Пруф? – обратилась я к лежащему рядом псу. – Пора прощаться со старым годом?
Сенбернар поднял косматую голову и вздохнул. Он устал от постоянных петард на улице, ему было непривычно, что я не сплю так поздно.
– С прошедшим! – улыбнулась я собаке. – Мы с тобой снова вдвоем встречаем Новый год?
Пруф положил голову на лапы и закрыл глаза, давая понять, чтобы я отстала. Стрелка ползла к полуночи. Сейчас президент начнет поздравление. Я проглотила глоток вина и задумалась. Сколько лет я так встречаю Новый год? Пять или больше? Когда наша семья стала состоять только из меня и Пруфа? Дети выросли, создали семьи и разъехались по всему миру. Муж давно ушел, изменив с лучшей подругой. Рядом остался только любимый пес. Я ласково погладила мальчика по шерсти. Пруф недовольно открыл глаз и снова вздохнул.
– Не сердись – сказала я ему. – Сейчас встретим Новый год, и я тоже лягу. Что еще делать одинокой женщине в предпенсионном возрасте?
Я встала и подошла к зеркалу. В нем отразилась моложавая женщина, чуть располневшая от лет, с окрашенными золотистыми волосами. Вокруг еще ярких зеленых глаз появилась тонкая сеть морщинок.
– Вроде ничего, – с грустью произнесла я. – Эх, где мои семнадцать лет! Все бы не так повернула!
– Дорогие Россияне… – началось выступление президента.
Я вернулась к столу и подняла бокал в ожидании боя курантов. Часы на Красной площади начали отсчет.
– Раз, два, три… – считала я.
И вдруг экран телевизора погас, елка тоже. Вырубилось электричество.
– Этого еще не хватало! – выругалась я. – И что нам теперь делать, Пруф?
Я вспоминала, где лежат спички, чтобы зажечь свечу. Найти их в темноте оказалось непосильной задачей. Комната периодически освещалась только вспышками запускаемых петард. И я решила немного изменить привычный распорядок.
– А знаешь, что? – обратилась к собаке. – Раз голубой огонек не посмотреть – пойдем тогда гулять!
Пруф недоверчиво посмотрел на меня.
– Да, да, мой дорогой! Вставай! Пошли на улицу. Гулять! – позвала я мальчика.
Сенбернар вскочил, его недоумение сменилось радостью. Он, наверно, подумал, что мама сошла с ума. Пушистая попка завиляла, мощное тело описывало вокруг меня круги, практически сбивая с ног.
– Погоди, малыш! – засмеялась я. – Дай я оденусь!
Обмотала шею снудом, всунула ноги в сапоги, накинула шубку. Застегнула ошейник на шее четвероного друга, и мы вышли в коридор этажа. Там тоже стояла темень. Хорошо, что в окно подъезда светил уличный фонарь. Лифт работал, да и во всем остальном доме электричество не отключили. Значит, такие счастливые только мы. Пока выходила из дома, слышала веселые крики жильцов, отмечающих праздник. Им повезло немного больше, чем мне. Хотя кто знает, что лучше, сидеть в одиночестве в квартире или встречать Новый год на улице?
Выйдя из дома, пошли по тропинке возле лесопарка. Он как раз начинался у моего подъезда. Мы всегда гуляли там с Пруфом. Мимо нас проходили люди, они весело раздавали поздравления с наступившим Новым годом. Вокруг постоянно взрывались хлопушки. Ночное небо расчерчивали сверкающие звезды фейерверков. Рядом пробежали дети, обсыпая меня и собаку блестящей конфетти. Пес чихнул и встряхнулся от разноцветных кружочков, создавая веер радуги. Меня охватило неожиданное ощущения праздника, волшебства, надежд, что все теперь будет по-другому. Будто я изменила привычный ход событий тем, что вышла с собакой. Пруф потянул меня в лес.
