ГЛАВА 1. Королевская дочь
Строгий взгляд матери пригвоздил Бланку к месту. Девушка низко опустила голову, чтобы покров скрыл лицо от гостей. Взрослым мужчинам не полагалось рассматривать юных девушек. Со своего места с трудом поднялся отец. Зал, до этого гудящий пчелиным ульем, мгновенно затих.
- Мы начнём турнир на рассвете завтрашнего дня! Наша дочь станет женой самому достойному из вас!
Дикий одобрительный рёв раздался в ответ. В Алмадо съехались пятнадцать претендентов со слугами, друзьями, родственниками и обозами скарба. Целый палаточный городок развернулся под стенами столицы. На кону стояло приданое старшей дочери короля Федерико, состоявшее из двух островов, один из которых по величине сопоставим с иными странами, небольшого рыболовецкого флота, пятнадцати сундуков золота и гвардии из 200 преданных солдат, что обязаны будут служить своей госпоже и её супругу в течение пяти лет после брака.
Портреты Бланки разлетелись по королевствам, княжествам и вольным городам еще четыре года назад, когда ей едва минуло 14 лет. Именно тогда Федерико решил выдать её замуж. Старший сын короля – Хумберто, был счастливо женат и правил вместе с супругой в соседнем королевстве. Но в семье росли две дочери, каждую из которых нужно пристроить разумно и с выгодой для страны.
Бланке искали мужа крепкого, способного стать опорой государству, но Федерико не получил хороших предложений от правящих семейств и расширил круг претендентов, смягчив свои требования. Младшую отец любил гораздо сильнее, так казалось старшей инфанте. Ведь для Миреи будут искать куда более серьёзного жениха, способного распространить влияние Федерико на север, но не планирующего вступать в противоборство с Хумберто, который в будущем займёт отцовский трон.
Мать еле заметно кивнула, и Бланка, не поднимая головы, встала со своего места. По древнему обычаю, все мужчины в огромном тронном зале рухнули перед ней на колени, в знак уважения к чистоте невесты. Девушка вздрогнула, судорожно сжала кулаки.
- Вива Бланка! – закричали гости.
Инфанта слегка кивнула головой и удалилась в свои покои.
- Тринида, помоги мне! – дорогие жемчужные пуговицы с треском отрывались от ткани и падали на пол. – Ты их видела?
- Угу, – служанка, зажавшая в губах вынутую из причёски шпильку, согласно закивала головой.
- Да там же нет ни одного человеческого лица!
- Угу!
- Одни старики!
- Угу!
- Да поговори же со мной нормально, Трини!
Перед большим мутным зеркалом в комнате инфанты стояли две девушки. Высокая белокожая красавица в дорогом платье раскраснелась от гнева и досады, ее тёмные брови сошлись над переносицей, а пухлые губы, которые художник, писавший портрет, сделал узкими и бледными (слишком сочные считались признаком простолюдинок), подрагивали от невысказанных слов.
Вторая, что разбирала густые тёмно-коричневые локоны хозяйки, была миниатюрной, смуглой и больше похожей на цыганку, чем на девицу из семьи уважаемого купца. Её крупные серьги тряслись в такт всему телу, которое пыталось справиться с приступами смеха. Но Триниду сдерживали шпильки, которые она боялась проглотить, если вдруг даст волю чувствам.
- И не смей смеяться надо мной! Я тебе приказываю! – дочь короля топнула ногой, а потом добавила просительно. – Ну же, Трини!
Не в силах сдерживаться, служанка плюнула шпильки в ладонь и, согнувшись пополам, захохотала в голос. А Бланка заплакала. Слёзы катились помимо воли, падали на грудь, оставляя на шёлке темные пятна.
- Простите, простите меня, госпожа, – Трини опомнилась и принялась утешать свою хозяйку. – Ну что вы! О, святая богоматерь! Это уже третий турнир, до сих пор никто не смог покорить ваше сердце, а король никогда не пойдёт против вашей воли. Ну же! Вытрите слёзы и послушайте, что я вам расскажу…
Король Федерико потирал больную ногу. Перед ним с непроницаемым лицом стоял лекарь. Они знали друг друга вот уже тридцать лет, с тех пор, как мальчишками встретились в королевских покоях, пока отец Гаспаро – уважаемый доктор, пытался облегчить страдания отца Федерико, короля Франциско Светлоликого.
- Да не молчи же! Отвечай, когда я спрашиваю тебя!
- Ты сам знаешь, что гнилая немочь быстро поднимается вверх, и остановить её…
- Гаспаро! – взревел король то ли от боли, то ли от злости. – Сколько мне осталось?
- Всё, на что можно надеяться, это полгода.
У самого окна судорожно всхлипнула королева.
- Полгода… – не так уж и много. Я даже не успею дождаться внука. – сильные пальцы, унизанные массивными перстнями, вцепились в подлокотник. – Спасибо за честность, Гаспаро, а теперь оставь нас одних.
Лекарь поклонился и только за красивой резной дверью королевских покоев поднёс руку к лицу и вцепился зубами в ладонь, чтобы не закричать в голос от отчаяния.
- Нивес, милая, подойди. Я хочу обнять жену. – Федерико откинулся на спинку высокого кресла. – Поцелуй же своего непутёвого Федо, моя красавица.
Нежные узкие ладони обхватили большую голову, и королева принялась осыпать поцелуями любимое лицо. Они прожили счастливо почти двадцать лет. Нивес простила мужу четырёх фавориток, которых он заводил одну за другой в пору жестокого отчаяния, а король ни разу не попрекнул жену смертью трёх детей, двое из которых были мальчиками.
