1. Пролог
– Я не собираюсь его бросать!
– А придётся, Кора.
Голос бабушки был ровным и холодным. И ничего хорошего он не предвещал.
Я упрямо глядела в зеркало, не поворачиваясь к ней. Окна моей спальни выходили в сад, открывая вид на заросли цветущих рододендронов и изящный пруд с белоснежными кувшинками. Но сейчас мне до дрожи в пальцах хотелось быть не здесь, а на диком пляже среди сосен, валяться на берегу рядом с Фрэнсисом, дурачиться и смеяться, а потом вычёсывать из волос песок и облизывать солёные губы.
Это было лучшее лето в моей жизни. А бабушка всерьёз вознамерилась сделать его самым худшим.
Послышались твёрдые, уверенные шаги, и бабушка встала рядом со мной. Голубой, с серебряной оторочкой, плащ главы клана скользил за ней по палисандровому паркету.
– Я сменила шесть мужей, – произнесла она. – Любила двоих из них… некоторое время. Но если бы я не была ринией, я ни одному из них не доверяла бы до конца. Мужчинам нельзя верить, Кора. Они видят в нас только деньги и статус.
Я мрачно покосилась на бабушку. На железную Теру Равьер, сменившую шесть мужей и ни разу в жизни не думавшую о романтике.
– Ты влюбилась, я понимаю, – терпеливо произнесла бабушка. – Но ты ещё не инициирована. Сейчас ты обычная девочка и не можешь себя защитить. Твой Фрэнсис – авантюрист, который разобьёт тебе сердце и бросит или хуже – привяжет к себе и сможет тобой манипулировать как хочет, потому что ты младшая наследница клана Равьер. Ты в свои четырнадцать этого не осознаёшь, но я понимаю прекрасно.
Я тяжело вздохнула:
– Бабушка, но я же сказала, Фрэнсис понятия не имеет, кто я такая! Я назвалась другим именем!
– И это его обмануло, – усмехнулась бабушка. – Как же. Сколько ему лет?
– Семнадцать, кажется. – Я потёрла лоб. – Или восемнадцать?
– Вот. Ты совершенно его не знаешь. Кажется, я всё-таки сделала ошибку, позволив тебе гулять по курорту без охраны. – Бабушка покачала головой. – Это не повод превращаться в бродячего котёнка, Кора.
Я вспыхнула.
– Мы просто гуляли и разговаривали!
– Это не обсуждается. Ты порвёшь с ним сегодня же. Наедине, раз уж он может не знать, кто ты такая, но это ваша последняя встреча. Завтра мы возвращаемся домой.
Губы предательски задрожали.
– Три недели, – произнесла я сдавленным голосом. – Мы знакомы только три недели, мы даже ни разу не целовались, почему я не могу просто дружить с мальчиком… с юношей, который мне понравился?
Я в упор посмотрела в зеркало. В глазах блестели слёзы, но я глядела в глаза отражению бабушки, не отворачиваясь. Неужели она никогда не влюблялась? Неужели она меня не поймёт?
– Потому что это всё ложь, – холодно сказала бабушка. Её голос не смягчился ни на йоту. – Любви не бывает. Посмотри на обычных женщин. Почти каждой из них разбивали сердце, бросали с ребёнком, отказывались жениться, изменяли, требовали у неё денег, оскорбляли. Ты можешь представить, чтобы ринию оскорбил возлюбленный? Назвал её дурой, например?
– Н-нет.
– Даже за закрытыми дверями, когда они наедине?
Я круглыми глазами уставилась на бабушку. Она серьёзно? Оскорбить ринию, которая избрала тебя своей парой? Свою истинную невесту? Как? Ты же её любишь больше жизни!
– Нет, конечно! Никогда!
– Вот именно. Ты привилегированная маленькая принцесса, у которой есть всё, и за это «всё» нужно платить. Ты никогда не сможешь доверять своему мужчине, пока не пройдёшь инициацию. Тогда он полюбит тебя без памяти и никогда не посмеет тобой манипулировать. – Бабушка выпрямилась. – Но сейчас ты уязвима, Кора. И ты не можешь позволить себе влюбиться, не подставив под удар клан. Одной оброненной фразой, которую ты случайно передашь своему Фрэнсису, ты нанесёшь больше ущерба, чем лучший шпион клана Прето.
Бросив на меня последний убийственный взгляд, она отошла от зеркала.
– Я сказала тебе всё, что хотела. Иди. И я надеюсь, что вечером ты принесёшь мне хорошие новости с подобающим видом. Я не терплю заплаканных глаз. Риния должна уметь сохранять лицо.
Дверь мягко закрылась за ней. Я выдохнула и упёрлась руками в зеркало.
Всё было плохо. Очень, очень плохо.
– Привет, – прошептала я своему отражению. – Меня зовут Кора Равьер, и я здорово влипла. Но мы же не будем предавать свою любовь, правда?
Растрёпанная светловолосая девчонка, ничуть не похожая на маленькую принцессу, растерянно смотрела на меня из зеркала. Я оттолкнулась ладонями и сжала кулаки.
– Я не брошу Фрэнсиса, – выдохнула я. – Ни за что и никогда. А он не бросит меня. Он любит меня сам, и вовсе не потому, что я риния. Да, я уеду, но мы… мы будем писать друг другу… и что-нибудь придумаем. Обязательно.
Я решительно кивнула сама себе. Так я и поступлю.
И говорить об этом бабушке совершенно не стоит.
Первое, что я увидела, спускаясь между сосен на пустынный пляж, – новенький алый спорткар, припаркованный в стороне, на площадке для пикников. Я невольно остановилась, оглядывая летящие очертания дорогой машины, и сердце пропустило удар, когда дверь открылась и я увидела знакомый встрёпанный затылок водителя.
Раньше Фрэнсис всегда приходил пешком. Я ни разу не видела у него дорогих вещей, тем более подобного автомобиля. Меня пронзило плохое предчувствие.
