17 апреля. Сегодня я решил вести дневник. Мне нужно с кем-то делиться своими мыслями. Пускай это будут белоснежные листы моего блокнота, который уже более полугода пылится в моем письменном столе. Сегодня случился еще один приступ, очередной. Они стали повторяться все чаще. Последний был около двух недель назад. Я снова потерял память. Не знаю, сколько времени я был в забытьи. По моим подсчетам, часов шесть. Последнее, что я помнил – сидел перед телевизором и смотрел хоккей. Все. Что было дальше – я не знаю. Пришел в себя уже в ванной комнате, лежа в теплой воде. Рядом стояла начатая бутылка виски и пустой стакан. Я никогда не пил алкоголь, и в доме не держал. Не знаю, откуда он взялся, но, как минимум, стакан я точно выпил. Из моего рта пахло содержимым этой бутылки, но пьяным я не был. Голова не кружилась, не болела, движения были четкими и уверенными, не тошнило, и даже в желудке не было неприятной горечи. Ни одного из тех признаков, почему всю свою жизнь я не употребляю алкоголь. Когда я вышел из ванной, то немедленно обследовал дом, но, как и прежде, все было на своих местах, обувь осталась такой же чистой, одежда аккуратно сложенной. Думаю, что завтра навещу своего врача и расскажу о своей проблеме.
19 апреля. Сегодня ровно пятнадцать лет, как не стало моего отца. Несчастный случай. Водитель грузовика не справился с управлением на скользкой от дождя дороге, и его машину занесло. В тот момент на автобусной остановке находился только мой отец. Ждал свой шестьдесят шестой маршрут, чтобы добраться до дома после тяжелого трудового дня. Мне тогда было двадцать, этот день я запомнил очень хорошо и буду вспоминать о нем до конца жизни. С утра я побывал на его могиле, принес свежих цветов и немного поболтал с его надгробным камнем. К сожалению, мне никто не ответил, как и в прежние четырнадцать лет. Вчера я, как и запланировал, посетил врача. Он взял все необходимые анализы и сделал томографию головного мозга. Все показатели были в норме. Он не смог мне дать объяснений по поводу моих провалов в памяти. Мне это жутко не нравилось. Если выберусь, то на следующей неделе непременно доеду до окружной клиники. Может быть там мне смогут дать хоть какие-то внятные ответы по поводу характера моего заболевания. Здоровый человек не обладает такими симптомами, поэтому я смело причислил себя в ряды заболевших. Не больных, пока заболевших…
23 апреля. Снова приступ. Сегодня я пришел в чувства около семи вечера. Потерял же себя примерно в одиннадцать утра. На руках моих были какие-то царапины, от кистей до локтя. И длинный шрам от лба до губ. Все они были неглубокие, но ужасно болезненные. Они чесались и зудели. Я их немедленно обработал и перевязал, к завтрашнему дню боль должна утихнуть. Никаких синяков или еще каких-нибудь увечий на моем теле не было. Одежда тоже была в идеальном состоянии. Два дня назад я все-таки добрался до клиники. В огромном двенадцатиэтажном здании, переполненном людьми в белых халатах, ответа относительно моего недуга мне тоже не дали. Все как один утверждали одно и то же: «У вас все показатели в норме». Я просто потерял напрасно свое время.
1 мая. Ужасно болит голова уже четвертый день. Никакие таблетки не помогают. Я не могу спать, не могу есть, не могу совершить ни одно движение, чтобы не отозвалось дикой пронзающей насквозь мою голову болью. Мне тяжело писать. Если смогу, то продолжу завтра.
3 мая. Вчера я пропал. Я снова потерялся в реальности. Самое ужасное, что я не спал все это время. Когда пришел в себя, возле своей кровати обнаружил три бутылки со спиртным странного происхождения, две из которых были пусты. Боль в голове, мучившая меня почти неделю, исчезла с моим утренним пробуждением. Я снова пошел в клинику. Сдал анализы, но даже намека на содержание алкоголя в крови найдено не было. Томография снова показала отличные результаты. Терапевт настаивал на том, что я абсолютно здоровый человек. Это привело меня в ярость. Я твердил, что не могу вспомнить целые часы из своей жизни, что во время этих провалов происходят вещи, которым объяснения найти не могу. Но на все это мне лишь посоветовали обратиться к психиатру. Громко хлопнув дверью, я поклялся больше никогда в жизни не переступать порог этого отвратительного заведения.
7 мая. С последнего случая провалов больше не случалось. Я начал понемногу возвращаться к обычной жизни, даже написал еще одну картину. Пейзаж. Их я особенно люблю. На ней был огромный старый собор на холме, внизу которого открывался прекрасный вид на лес, поле с белоснежными цветами и реку. И только узенькая извилистая тропинка связывала его с остальным миром. Никогда раньше не писал соборов, но тогда в голове возникла именно такая картина, которую захотелось тут же запечатлить. Возможно, удастся ее в скором времени удачно продать. Я знаю одного любителя живописи в таком стиле, может быть, он и заинтересуется ей. Посмотрим.
