Вячеслав Киктенко
ПРЕДМЕСТЬЕ
«Только всё неотступнее снится
Жизнь другая, моя не моя…»
А.А.Блок, «Соловьиный сад»
1
Смеркается. В городе осень. К оградам
Деревья склоняются, и молодой
Кружочек луны проплывает над садом,
Как будто кувшинка плывёт над водой.
Опять здесь затишье. Мне это знакомо.
Сейчас из оврага запахнет вода,
А дальше, над крышей белёного дома,
Над старой скворешней очнётся звезда…
Здесь листья траву устилают, старея,
Их медленно жгут вечерами в садах,
И в синем дыму ещё слаще, острее
Осеннею яблонью воздух пропах.
Холодные горы в прозрачном тумане.
Взрослеет луна. Над горами светло.
А здесь, за оврагом, – в низине, в бурьяне
Огни переулков предместье зажгло.
Я в сад постучусь. Мне откроют калитку,
Листву отряхнут и протянут в руке
Два крепких плода и сухую улитку,
Уснувшую на золотом черенке…
Негромко листва захрустит меж стволами,
Растает в осеннем саду пальтецо,
И словно ручное, гасимое пламя
За дымкой, во мгле – отмерцает кольцо…
2
Травой дохнуло от земли,
Кривые улочки пошли,
Пересеклись – тропа к тропе —
И завиляли по траве.
Тропинка к дому привела,
Там зайчик прыгнул от стекла,
Ушёл в траву, привстал светло,
И – бабочка зажгла крыло.
Мигнула раз, мигнула два,
И – съела бабочку трава.
Я стукнул в дверь. Упёр плечо.
Мне зашептали горячо,
Пугливоглазы и темны,
Витиеватые вьюны:
– «Она жива, она жива,
Но дело в том, что здесь – Трава!..
А в доме шьют, и всё грустят,
А с пальцев кольцами блестят…
Трава уже взяла крыльцо,
У ней зелёное лицо,
Мы ей рабы, а не друзья,
И нам ослушаться нельзя…»
Я не дослушал болтовни,
Я знал совсем другие дни,
Я знал совсем не те слова,
Не так в саду росла трава…
Я повернулся – на меня
Летящих нитей шла стена.
3
Антоновкой пахло в саду, и апортом
В соседнем саду, а внизу, у воды
Прохладной малиной и мокрым забором,
В овраге полощущем клок бороды.
Там сырость живёт и зелёная вата,
Там срублена яблоня в тёмном углу,
Там к яблоне мох подползал виновато
И вверх – на три пальца – проплыл по стволу.
Там дух запустенья… но к вечеру планку
В заборе раздвинут, в воде постоят
И воду – тугими рывками – по шлангу
Движком перетянут и сад напоят…
Хозяин живет в бороде и величьи,
Он любит по саду ходить в сапогах,
Не любит вывешивать знаки отличья
И любит сукно допотопных рубах.
Мы чай с ним под лампочкой пьём на веранде,
Он век говорить о соседях готов,
Он смотрит туда не антоновки ради,
А ради печальной хозяйки плодов.
Он вспомнит себя, он вдруг вспомнит солдата,
Вдруг вспомнит, смущаясь, ведь он не забыл,
Что сад его был мне соседним когда-то,
Не то чтобы мне, ну а всё-таки был,
Но он позабудет о странной соседке,
Он вспомнит иное совсем для меня,
Пока за оградой – в дому и в беседке —
Гасить перед сном не возьмутся огня.
4
Ещё не ночь, и ещё гармоника
По переулкам не слышна.
Над слободкой, как бритва, – тоненькая,
Пыльная, пыльная луна.
И дорога пыльная, белая,
Под обрыв, под уклон, к садам.
Словно срезано, яблоко спелое
В пыль покатится по следам…
О какой же ещё там отраде?
Просто взять и прийти сюда,.
Прислониться спиной к ограде,
Руки вымыть водой из пруда.
Просто взять и увидеть зяблика,
Горсть испуганной ряски взять,
Просто запах спелого яблока,
Запах яблока рассказать.
Человеку живому и близкому
Показать эту жизнь сполна:
Дом в полыни. Улочка низкая.
Дым над пригородом. Луна
5
..а потом поплыла паутина,
Повлеклась по ветвям, побрела
Вдоль калиток, клонясь,
и руина
Мёртвой осени сад облегла.
Только дыма не вывелся запах,
Только зелень доспела в пруду,
Только яблоко в тёмных накрапах
Птичьих клювов осталось в саду…
До прожилок пронизан ветрами.
Синим блеском проколот в ночах,
Сад с большими, слепыми ветвями
Чёрных птиц закачал на плечах.
Сбились к дому деревья, поближе
К теплым стенам, и ходят вокруг,
И к окошкам склоняются ниже,
И суставы обмёрзшие трут.
К ним всё реже в калитку стучатся
И хозяйку не будят с утра,
И поёт вечерами всё чаще
За сараями сталь топора.
6
Я с хозяином попрощаюсь,
На мостке через пруд покачаюсь,
Ещё раз отражусь в пруду,
И опять увижу над домом,
Над скворешней, над садом знакомым
В дымке дремлющую звезду.
А за речкой – ларьки, магазины…
И опустится с гор предзимье,
И останется за спиной
Сад с фигуркою незаметной…
И калитка с цепочкой медной
Заскрипит из травы за мной.
***
«Фонари-фонарики,
Янтари-янтарики,
По столбикам коричневым
Бегут, не унывая,
По самым историческим,
Глухим путям трамвая..».
Нагулялся по свету, и забыл, чёрт возьми,
Дом и улочку эту вместе с людьми,
Что вставали у двери, подавали совет.
Листья есть еще в сквере. А людей уже нет.
…шёл по листьям в печали, обо всех забывал,
Потому, что вначале больше шум волновал,
К устью улиц трамваи шли, кренясь, под уклон,
Шли враскачку, срывая сноп огней за углом,
Полыхали огнями меж ветвей по ночам,
И обутый камнями, рельс поклонный мычал,
И любовь была горькой, как осенний дымок,
Все горчила… под горкой свет её изнемог.
Только брезжит, всё брезжит меж поросших травой,
Меж путей непроезжих – рваный след огневой…
***
Ахнут иглы – вспыхнет ёлка.
В новогоднюю пургу
В домик твой отправлюсь, долго
Буду путаться в снегу.
В окнах свет, конец недели,
