В одном небольшом европейском королевстве с доходом на душу населения более десяти тысяч евро в год и коэффициентом Джинни около единицы жил принц. И все бы было прекрасно-распрекрасно в его жизни, если бы не один удивительный факт: он был полным неудачником. И не то чтобы это как-то отразилось на его внешности – нет, нет, – молчи он побольше и улыбайся, как делали его братья, он бы вполне сошел за нормального, но, увы, Принц-Неудачник имел склонность делиться своими идеями со всем и каждым, даже с прислугой, чем вызывал досадное негодование своего отца. Ах да, имя! Имя у него тоже, конечно, было, и весьма царственное и достойное. А звали этого лузера, то есть, простите, принца, Эдуард. Только царственная мать относилась к принцу снисходительно, как-никак «младшенький», – думала она, и порой ее материнское сердце давало о себе знать беспокойством о будущем непутевого отпрыска. Не помогал ни придворный пластический хирург, ни косметолог. А судьбу принца, конечно, нужно было решать. И будь он совсем дурачком, можно бы тайно было засмолить его в бочке и бросить, как там было в сказке? Хм, в море. Но принц вел себя вполне нормально и даже вызывал интерес у приезжих принцесс и дочерей миллионеров, пока молчал и не начинал им рассказывать какие-то совершенно невероятные вещи про несостоятельность теории Дарвина, войну в Ираке и конец света в 2012.
– Послушай, Седрик, – однажды не выдержала Королева, решив окончательно решить судьбу сына и зажав супруга-короля между доспехами его предков и каменной стеной дворца. – Нам необходимо как-то помочь Эдуардику, ведь мальчику уже семнадцать лет, а он безвылазно сидит в своей комнате и играет в компьютерные игры. И ладно, было бы это «Мортал Комбат» или «Контр Страйк», но ведь он играет на компьютере в шахматы. Да еще и обыгрывает его. А недавно, какой ужас, он попытался мне объяснить, что такое индекс Никкей и деревативы. Королева схватилась за сердце и закатила глаза, еще в детстве ее научили, что именно так и должны поступать королевские жены, чтобы казаться безнадежно уставшими и обреченными. И Король, которого тоже, в свою очередь, научили на это соглашаться и уступать, покорно кивнул и задал единственный верный вопрос:
– И что же нам нужно делать, мой одуванчик?
Королева улыбнулась, причем в ее улыбке проскользнуло некоторое коварство, которое она, конечно, поспешила скрыть, ведь у нее был имидж доброй королевы, а потом произнесла:
– Мы отправим его в лес.
– В лес?
– Да, скоро как раз канун Дня всех святых, и принцы отправятся собирать конфеты и сладости у наших достопочтенных подданных. И Эдуард, конечно, тоже будет выполнять эти обязанности, только собирать конфеты он пойдет не в особняки аристократов, а в лес, где живет моя крестная, Болотная ведьма.
Король пришел в ужас, конечно, сын его тоже порядком озадачивал, но чтобы отослать его на растерзание страшной ворчливой бабенке, это, по его мнению, было уж слишком.
– Может, лучше отправим его в закрытую школу в Англии? – предложил он последний, как ему казалось, верный способ. Но Королева была непреклонна.
– Седрик, ты недооцениваешь возможности моей дорогой крестной, она всегда брала на себя безнадежные варианты. Вспомни ту самую принцессу, что решала задачи с логарифмами быстрее нобелевских лауреатов? И ведь после месяца в лесу она вышла замуж, пусть и не за принца, а всего лишь за преподавателя латыни, но и это уже результат. Я считаю, что и Эдуарду может повезти.
– Дорогая, но он же не принцесса!
– Кого волнуют подобные условности в наше прогрессивное время, – фыркнула Королева и поспешила удалиться в свои покои.
Тем временем ни о чем не подозревающий Эдуард наслаждался всеми прелестями привольной жизни, а точнее говоря, учился выстругивать под присмотром королевского столяра деревянных кошек из брусочков. Это занятие ему казалось очень полезным, ведь он теперь мог слыть не только ботаником, но и умельцем на все руки, а это в его узком кружке любителей ролевых игр очень ценилось. Правда, королевский столяр нервничал, ведь он знал, что король и королева под страхом смертной казни запретили учить принца всяким глупостям, не относящимся к полю королевской деятельности, а столярное мастерство сюда как раз и не входило.
– Может быть, на сегодня хватит, Ваше Высочество? У вас уже прекрасно получается, я бы и сам гордился такими деревянными кошками.
Эдуард довольно улыбнулся, откладывая нож и с восторгом разглядывая корявую зверушку, лишь некоторыми чертами напоминающую кота.
– Что ж, пожалуй, на сегодня действительно хватит, но на следующей неделе я вернусь, и мы перейдем к более сложным задачам, – заявил принц, не обратив ни малейшего внимания на то, как побледнел королевский столяр.
День выдался прекрасный, осень была еще в самом разгаре, и, хотя все вокруг приобрело уже некоторую мрачность, а реклама на улицах стала бросаться в глаза, Эдуард продолжал радоваться жизни и считал, что, родившись принцем, он сделал правильный выбор. Однако только приятные мысли завладели его разумом, как он заметил, что навстречу ему идут братья. Они совсем не были близнецами и родились с разницей в два года каждый, но ходили все время друг за другом, как стая гусей. Старшего звали Ядвиг, среднего Людвиг, а младшего почему-то Эрик. Эдуард родился спустя пять лет после Эрика и был, как считали его братья, причудой родителей на старости лет.
