Вместо краткого предисловия к Российскому изданию:
«Ведь что такое на самом деле писатель, если не прирожденный лжец, который все выдумывает исходя из собственных или чужих знаний? Он создает правду, и это его единственное оправдание, поскольку вымысел его кажется правдоподобнее, чем все, что произошло на самом деле. Именно так можно отличить хорошего писатели от плохого».
Эрнест Хемингуэй
Стихиям всем наперекор
Должны себя мы сохранить.
Иоган Вольфганг фон Гёте
Все персонажи, места и события этой истории являются правдивыми. Все совпадения с реальностью не случайны.
Сотни и тысячи дней бесконечной вереницей пронеслись с тех времен, о которых повествует эта книга, и вот теперь, спустя много лет, память проливает свой печальный свет на события давно минувших дней, и приносит мне эти образы, как в ясную погоду волны моря, одна за другой выбрасывают на берег обломки разбитого корабля.
Я всегда любил путешествовать. Для меня путешествие – это своего рода дверь, через которую выходишь из знакомой действительности, чтобы попасть в действительность неизведанную, кажущуюся сном. Огромный белый лайнер, медленно пробирающийся вдоль мола, задыхающийся от нетерпения и готовый устремиться туда, к иным берегам! Кто может смотреть на это не дрогнув от зависти, не почувствовав, как просыпается в душе трепетное желание долгих странствий?!
Сидя на крыше дома на набережной лейтенанта Шмидта, прислонившись спиной к трубе, я наслаждался чудесным видом старого города. Такое гармоничное великолепие никогда не оставляло меня равнодушным. Дома, площади, памятники, соборы, гранитные набережные с высоты казались мне особенно прекрасными. Здесь, вдали от шума и суеты весьма любопытно было наблюдать за той, другой жизнью, которая была там, внизу. Вечно спешащие люди, машины, автобусы… Сверху эта суета казалась бесполезной и ненужной.
Памятники архитектуры стоят здесь сотни лет величественные и гордые и еще простоят, а мы просто снуем туда-сюда, лишь изредка останавливаясь, чтобы сделать очередное фото. Они устали от этой суеты. Они могли бы многое нам рассказать, сумей мы хоть на минуту остановиться и прислушаться. Но мы бежим, ведь человеческая жизнь коротка, а успеть надо так много.
Именно в тот момент я понял, что белый круизный лайнер, который на днях пришвартовался к Английской набережной, несомненно, достоин того, чтобы изобразить его на моем рисунке. Я достал альбомные листы, карандаши и взялся за дело. Да, это то, что нужно. Ведь такие лайнеры, к сожалению, были нечастыми гостями в нашем городе. И всему виной мелководье Маркизовой лужи. С берега нам кажется, что моря так просторны, что иди, как хочешь и куда хочешь без всяких опасений. На самом же деле у водных дорог есть строгие границы, особенно в Финском заливе. Они обозначены буями и вешками, сходить с них опасно – наткнешься на отмели, подводные камни, а то и на затонувший корабль.
Я продолжал делать наброски, мечтая о том, как смогу выгодно продать сие произведение искусства на Невском у католической церкви, а потом обязательно пойду к 11-часовой мессе, чтобы предложить святой воды прекрасной незнакомке. Было очень жарко и это было довольно необычно для Питерского лета, поэтому я не удивился, что в голову полезла всякая чушь.
Совершенно неожиданно я заметил в людской толпе своего лучшего друга. Он перешел через дорогу и не спеша пошел по набережной, удаляясь от меня.
“Даже если я сейчас буду кричать во весь голос, он все равно меня не услышит – слишком высоко, да и очень шумно внизу”– не успел я об этом подумать, как вдруг он остановился, посмотрел в мою сторону и, улыбнувшись, помахал мне рукой. “Как он это делает?”– подумал я. Gintas, а именно так звали моего друга, любил удивлять всех своими странными способностями.
Кажется, еще король Пруссии Фридрих Великий по прозвищу ''старый Фриц'' сказал, что ''если бы наши солдаты понимали, из-за чего мы воюем, нельзя было бы вести ни одной войны''. Гинтас всегда слишком хорошо понимал, за что он воюет, и, вероятно именно поэтому его военная карьера не складывалась. Хотя… если быть точным все складывалось, но совершенно непонятным образом. Будучи военным моряком, он стремился к тому, чтобы как можно реже появляться на службе, возводя свою свободу в крайнюю степень. Он занимался спортом и часто пропадал на сборах, соревнованиях и первенствах вооруженных сил, выступая за сборную Ленинградской Военно-Морской базы и Балтийского флота. Кроме того он учился заочно и законным образом отсутствовал на службе во время сессий и экзаменов. И, конечно, не будем забывать о том, какой у военнослужащих длинный отпуск. В итоге для службы Родине у Гинтаса не оставалось ни времени, ни возможностей, да и желания особого тоже не возникало. Бывали случаи, когда он просто-напросто забывал появляться на службе, а начальники в свою очередь, привыкнув, что он постоянно где-то пропадает, не сразу вспоминали о нем. Может быть так все и продолжалось бы, если бы не произошла эта странная история.
Через несколько минут Гинтас уже появился на крыше. Подойдя к самому краю, и даже не взглянув на мой рисунок, он посмотрел вниз и сказал:
