Глава 1
Быстроходная либурна¹, миновав без остановки шумную Остию², словно чайка пронеслась по речной глади Тибра. На палубе стоял молодой, богато одетый юноша, который с нетерпением ожидал, когда, наконец, борт корабля коснется римской пристани. По команде кормчего гребцы убрали весла и корабль, движущийся по инерции, поравнялся с каменным парапетом пристани. Ловкие матросы с обветренными лицами сбросили на берег швартовые канаты и, совершив головокружительные прыжки, в одно мгновение оказались на берегу. В считанные мгновения они накинули канаты на береговые каменные тумбы и, подтянув корабль к берегу, заставили его остановиться, упершись бортом о каменные стены пристани. Молодой человек жестом подозвал к себе кормчего и, как только тот приблизился к нему, кинул в руки старого морского волка увесистый кошель с золотом. Кормчий с расплывшимся в улыбке лицом, поклонился и приказал матросам скинуть сходни. Не произнеся ни слова, юноша в сопровождении пятерых рослых рабов– нубийцев, несших паланкин, направился по сходням на берег. Вслед за ними, неуверенной
походкой, спустился еще один человек, по одежде и характерным чертам лица которого, в нем можно было угадать иудейского купца. Молодой человек забрался в паланкин и жестом пригласил иудея занять место рядом с собой. Рабы аккуратно подняли носилки и, расчищая путь от городских зевак, понесли их в сторону Квиринала³. Здесь, среди утопающих в зелени садов, они, отыскав нужную виллу, опустили носилки у портика, окружающего дом. Юноша и его пожилой спутник выбрались из паланкина и направились в дом, откуда им навстречу вышел коренастый темноволосый мужчина лет сорока, одетый как вольноотпущенный. Завидев его, юноша, забыв о патрицианской гордости, подбежал к нему и заключил в объятия, как старого друга.
– Мерцил, как я рад снова видеть тебя! – Воскликнул юноша.
– А как я рад, ты даже не представляешь! Дайка я взгляну на тебя, мой мальчик. Да нет. Ты уже не мальчик, а настоящий мужчина! Получив известие о твоем возвращении, я не мог сдержать слез. Ведь тебя не было целых пять лет. Рассказывай, где тебя носило так долго.
– Потом, Мерцил, все потом. Позаботься, пожалуйста, о рабах и о моем спутнике.
Мерцил бросил подозрительный взгляд на иудея.
– Кто этот человек, Аврелий? Зачем ты его притащил сюда? Ты не подумал, что Он будет недоволен таким гостем?
– Все в порядке, старина. Это Тобий. Я предупредил Его, что Тобий прибудет вместе со мной.
Будь любезен, прими его, как дорогого гостя. Скажи, где мне найти хозяина?
– Он у себя и очень ждет тебя.
Юноша зашел в дом, миновал атриум⁵, и остановился перед резной дверью, ведущей в таблинум⁴ хозяина виллы. Он поправил и без того безупречные складки на своей тоге и, не скрывая волнения, открыл дверь. За большим столом с литыми бронзовыми ножками в кресле с высокой спинкой сидел человек, на вид которому было лет пятьдесят или около того. Он был погружен в чтение папирусного свитка. Услышав звук открывающейся двери, мужчина оторвал взгляд от папируса и поднял глаза.
– Аврелий, мой мальчик, вот и ты! – приветливо воскликнул хозяин кабинета и встал из-за стола.
–Ну, подойди же ко мне, дай я обниму тебя! Признаться, я ожидал тебя не раньше завтрашнего дня!
– Учитель, я не стал сходить на берег в Остие. Пришлось немного доплатить кормчему, и он доставил меня прямо в Рим. Мне нетерпелось узнать Ваше мнение о моей идее.
–Да, да, я ознакомился с твоим отчетом и вот, как раз сейчас изучал местные материалы по этой теме. Но ты прямо с дороги, и, наверное, голоден? Давай, сначала что-нибудь перекусишь, а потом займемся делами.
– Ну что ж, с удовольствием! Признаться, я действительно здорово проголодался.
Хозяин дома дернул за шнурок и почти мгновенно на пороге таблинума появился управляющий Мерцил.
– Мерцил, наш друг проголодался, распорядись, пожалуйста, чтобы нам что-нибудь принесли
– Все уже готово, господин, – ответил управляющий. Он дважды хлопнул в ладоши и в комнату вошли две молодых рабыни, одетые в белые короткие туники. Одна из них внесла чашу для омовения рук, наполненную водой с розовыми лепестками, а другая – серебряный поднос с различными яствами и кувшином вина. Девушки поставили все это на стол, и взгляд одной из них на мгновение встретился с взглядом юноши. Девушка густо покраснела, отводя глаза в сторону, и поспешно покинула помещение.
– Но это же…– не сдержал восклицания Аврелий.
– Да, это Цилия! А что тебя так удивило?
– Но как? Она же…
– Чему ты удивляешься, мой друг, – весело ответил хозяин, – для всех я тут знатный патриций Квинт Сципилион Аркус, род которого происходит от самого Тарквиния Древнего, а ты, не забывай, мой воспитанник, Аврелий Лициний Сцина. Приходится соответствовать здешним традициям, и использовать молодых сотрудниц в качестве рабынь.
– Да, конечно, но для меня это было как-то неожиданно. Цилия, и вдруг домашняя рабыня.
– Ладно, давай ешь, а то все остынет. Вот, попробуй старого фалернского, – наливая в серебряные кубки из кувшина, предложил тот, кто назвал себя Квинтом Сципилионом, – клянусь, что в милой твоему сердцу Иудее, такого не подают на стол ни царю Ироду, ни даже самому римскому наместнику.
