Жизнь может измениться в одно мгновение. Увидев две полоски в тесте на беременность, я ощутила, как земля уходит у меня из-под ног. От мысли, что я стану матерью, у меня перехватило дыхание.
Мой материнский путь начался в 2000‑м. Я старательно изучала книги о беременности и родах, вникала в тонкую механику развития ребенка в утробе и процесс его благополучного появления на свет. Я поражалась тому, как меняется мое тело. Я каждый день разговаривала с животиком и уже ощутила связь с ребенком, который шевелился внутри меня. Но даже все это не подготовило меня к чувствам, которые пробудились во мне в то холодное декабрьское утро, когда я взяла на руки своего сына Джордана. Сильнее этой любви в моей жизни не случалось.
Мне было 30 лет, и я работала консультантом по зависимостям – наркотики, алкоголь – для подростков. Предыдущие пять лет я провела, наблюдая, как влияет употребление психоактивных веществ на подростков и их семьи. Молодые люди страдали от обид, разобщенности и плохих отношений с близкими. Родители всеми силами старались отвадить сына или дочь от наркотиков.
Когда метод «пряника» неизбежно прекращал работать, в страхе и отчаянии родители часто переходили к методу «кнута». Предполагалось, что «кнутом» легче добиться подчинения. Родители хотели, чтобы подростки обратились к здоровому образу жизни, отказались от наркотиков или алкоголя. «Кнут» представлял собой угрозы и ультиматумы, и когда подчинения добиться не удавалось, он становился все больше и бил все сильнее. В результате такого подхода доверие и связь между подростками и родителями разрушались.
Попытки добиться отказа от наркотиков подкупом приводили к недовольству и апатии. Обнаружив, что подросток продолжает принимать вещества, родители нередко приходили к выводу, что помочь в их ситуации может только жесткий подход, и на сцену выходила суровая любовь. Удваивая ставку, родители бросали на карту все, что у них оставалось. Одни дети в таких условиях выбирали уйти. Другим не давали даже такого выбора.
Только недавно ставшая матерью, я и близко не представляла, что переживают эти родители. Пока мой сын делал первые шаги на полу в гостиной, их дети навсегда покидали дом.
В своем кабинете психологической помощи я не раз наблюдала, к чему приводят напряженные отношения или разрыв между детьми и родителями. В то время я этого не знала, но впоследствии уроки всемирно известного психолога Гордона Ньюфелда очень повлияли на методику моей работы с семьями. Он научил меня, что утрата нормальных взаимоотношений с родителями – удар в самое уязвимое место и многие дети просто не в силах его выдержать>2.
Столкнувшись с потерей или отвержением родителя, детский разум начинает выстраивать защиты. Дети бессознательно укрываются от этой реальности, которую не могут осмыслить, путем прекращения отношений с родителями. Они перестают воспринимать, ориентироваться на них и отправляются за поддержкой и советом к друзьям.
Мое сердце разрывалось от мысли, что однажды мой собственный ребенок получит от меня такое послание. На работе я видела, сколько страданий и страха порождает это жестокое любовное противостояние. Исчерпав все возможные способы повлиять на ситуацию, исправить поведение сына или дочери, измотанные родители переходили к гневу, погружались в отчаяние и апатию и в конце концов находили единственный выход в том, чтобы указать ребенку на дверь.
Я всегда исходила из того, что люди всегда стараются по максимуму. Я знаю, что на поведение влияет множество факторов (наше собственное воспитание, индивидуальные характеристики личности, травмы, стрессы, страхи, давление общества и т. д.). 25 лет клинической практики убедили меня, что родители любят своих детей и искренне желают им лучшего.
Уже тогда я пришла к мысли, что родительство не только самая важная, но еще и самая трудная работа в мире. Наблюдая, как увеличивается пропасть между детьми и родителями, я часто выходила из кабинета с тяжелым сердцем и втайне надеялась, что никогда не окажусь в подобном тупике, не испытаю подобного отчаяния и страха.
Я пришла к выводу, что ни подкупом, ни угрозой разрыва отношений проблему не решить. Я видела, как эти подходы раз за разом с треском проваливались. Несмотря на их внешнюю простоту, я отказывалась признавать их эффективность, отвергала идею отдаления и отказа в родительской заботе/поддержке.
Я стала интересоваться иными способами разрешения или предотвращения таких конфликтов. Я хотела помочь родителям, вдохнуть в них уверенность, что это возможно: быть рядом, любить и поддерживать, даже если детям приходится нелегко. Мне не нравился метод «кнута и пряника», он казался надуманным, вынужденным и манипулятивным. И самое главное, он не работал. Я часто размышляла о том, что должен быть иной путь, нечто, выходящее за рамки тактики и стратегии по коррекции поведения.
