Весенний желто-розовый рассвет заполнял лес; Куинн силилась вздохнуть. Золотое свечение сантиметр за сантиметром заполняло примятую луговую траву, но зрение девушки затуманилось. Дневной свет превратился в цветные полосы.
С каждым мгновением крови в ее ладони все прибавлялось. От непрерывного потока рубашка липла к телу. Как волны на берег, на нее накатывала боль, каждый приступ искажал течение времени.
Над деревьями показался краешек солнца, и Куинн растерянно нахмурилась. Если уже настал рассвет, она истекала кровью гораздо дольше, чем полагала.
Она прижала ладонь к ране, и по позвоночнику прокатилась очередная волна мучительной боли из-за давления. Ударившись затылком о ствол дерева, Световидица попыталась отвлечься от боли.
Попытка оказалась безуспешной. Боль была сильной, как адское пекло.
Рана сама по себе не должна была причинять столько боли. Куинн пронзали уже дюжины раз, и ей всегда удавалось справиться с мучениями. Но клинок цареубийцы проник глубоко. Хуже всего было то, что черный огонь, похоже, опалил – или даже проклял – ее изнутри.
С каждым вдохом все тело до кончиков пальцев ног пронзал приступ мучительной боли. Каждый удар сердца посылал разряд по всему организму. Каждый раз, когда Куинн моргала, это дезориентировало ее, головокружение было таким безумным, что она боялась потерять сознание.
В те часы, что прошли с тех пор, как цареубийца покинул опушку, самым трудным было оставаться в сознании. Без доступа к магии тело сопротивлялось каждому движению. Чтобы сделать что-то, приходилось прикладывать больше усилий, чем обычно.
С Блантмаром на шее казалось, что Куинн отрезали от самой ее сущности.
Она снова провела руками по металлической поверхности в поисках уязвимых мест, и кончики ее пальцев утонули в глубоких царапинах на металле.
Шрамах, оставленных ею в попытках сорвать ошейник.
Куинн снова попыталась встать. Все еще прижимая одну ладонь к ране, чтобы остановить кровь, второй она вцепилась в дерево, чтобы сохранить равновесие. Она содрала ногтями немного коры, и опилки посыпались ей на волосы. Ссутулившись и теряя равновесие, девушка все же сумела подняться на ноги.
Щеки горели от тошноты. В глазах плыло. Голова закружилась, и ноги подкосились. Куинн упала коленом на землю, и только это спасло ее от удара головой.
Важно было каждое движение.
Каждый вздох мог стать для нее последним.
Распущенные волосы липли к покрытому потом лбу. Девушка потерла глаза, пытаясь улучшить зрение. Это было невозможно. Все это. Блантмар лишь ограничивал магию, и все же Куинн с трудом стояла на ногах. Как-то раз она шла несколько дней с глубокими ранами по всей ноге. А теперь ей требовалась вся сила воли, чтобы добраться до дурацкого флакона.
Если она еще когда-нибудь встретит цареубийцу, то найдет способ отплатить ему, пронзив его собственным мечом.
Старлинг тихонько ползла на коленях по земле, подбираясь к заветному дереву. Он сказал, что положил ее рективационное зелье в дупло. Вместе с другим, которое, как он утверждал, взял из своих запасов.
Куинн фыркнула от такой грубой лжи.
Не в состоянии встать, она потянулась к дуплу. Напрягши все тело, чтобы просто остаться в вертикальном положении, она стала шарить кончиками пальцев внутри. Что-то пробежало по ее руке, и девушка поморщилась от отвращения.
Если это одна из белок, Куинн зажарит ее заживо.
Пальцы нащупали флакон, и она схватила его. В ладонь легло знакомое стекло, и девушка с облегченным вздохом осела на землю.
Наконец-то.
Она лежала на спине, волосы рассыпались по траве. Куинн позволила себе перевести дыхание. Несмотря на то, что ей хотелось выпить зелье до дна прямо сейчас, оно не возымеет эффекта, пока она не снимет Блантмар.
Но нужно было немного передохнуть.
Прижав пузырек к животу, Куинн смотрела вверх на надвигающийся рассвет. Усталость разлилась по всему телу. Ее клонило в сон.
Поверхностное дыхание разносилось по тихой опушке с хрипом: Блантмар давил ей на горло. Тяжелый обруч был обидным напоминанием о том, что Световидица проиграла цареубийце, который проявил к ней милосердие.
– Я не должна была выжить, – произнесла она в небеса.
Облака над ней слились вместе, и она попыталась разгадать их движения.
– Он победил, – проговорила она заплетающимся языком. – Я проиграла. Почему он сохранил мне жизнь?
Небеса не ответили.
– Поспать бы… спать… – веки закрылись, но она тут же заставила их открыться.
Нет.
Сон означал бы смерть.
Нужно было добраться до меча. Зелья не действовали на тех, кто носил Блантмар, но зачарованные предметы работали. Если она сумеет использовать меч, чтобы снять ошейник, прежде чем окончательно истечет кровью, зелье успеет сработать и спасти ей жизнь.
Наверное.
Ее спутанные мысли прервал шелест перьев в кронах деревьев. Что-то большое, судя по тяжелым взмахам. Кроны зашелестели. Ветви заскрипели. Над головой пронесся расплывчатый силуэт, стремительно и нечетко, так быстро, что она почти не заметила движения.
