«Запись 1 по 363. 76/v свидетеля по делу номер 37 659. 67. N. начата в 12:27.
Следователь, Максим Геннадиевич Ким.
29.12.2076»
Я знаю, что люди раньше часто мечтали о будущем, некоторые ждали его, как нечто волшебное и красивое, но в 2076 совершенно другие представления. Нет оптимизма, мы живём каждый день, представляя, что он первый и последний. Ты просто плывёшь, смирившись с тем, что впереди пропасть. Если ты ничего не можешь изменить, то зачем думать об ужасном? Существует лишь один рассвет и один закат, один ужин, несколько глотков грязного воздуха, а всё остальное не так важно. И в этом мире самое страшное – это вспомнить.
Большую часть времени я провожу в притоне, который мы, посетители, назвали «Эйфорией». Это недостроенный многоэтажный дом в районе Балашихи. Очень красиво ночью, когда смотришь со стороны, как бомжи и наркоманы поджигают мусор в баках. Сотни огоньков мирно освещают здание. Там перемещаются тени, слышны разговоры и смех. Но случается так, что кто-то кричит, оскорбляет окружающих или даже ввязывается в настоящую драку до крови. Ужасное зрелище. Такие в притоне «Эйфория» не задерживаются, их выкидывают на улицу. Как это ни парадоксально, в этом грязном месте тоже существуют правила.
У меня есть квартира, семья, работа, но я всё равно нахожу время, чтобы сюда заглянуть. Не из-за наркотиков, совсем нет. Я не употребляю, даже ни разу об этом не думал – меня влечёт атмосфера. Остаётся закрыть глаза на факт того, что люди медленно убивают себя, и ты дома. Меня не смущает отсутствие лампочек, штор, телевизоров, длинных коридоров с зеркалом в конце, потому что это можно увидеть повсюду; тяжелее найти место, где можно обособиться от мирского с друзьями, забыть о проблемах, погрузившись в киберпространство.
Не хочу оправдывать то, что с собой делают здесь люди, и уж тем более то, что они творили в прошлой жизни, однако я заметил закономерность: чем чаще они понимали, что глубже падать на дно некуда, тем отчётливее в них можно разглядеть человечность. Согласен, не ко всем с такой же ситуацией относится! Это особенность только «Эйфории» благодаря её правилам, отсеивающим ужасных людей. Если честно, я бы назвал притон по-другому, ему бы подошло: «Интеллигенция на дне».
Некогда злые от постоянной несправедливости, работы за копейки, унижений, потеряв всё, обретали тут пускай фальшивую свободу, но всё же хоть какую-то.
Я стою на пустыре, вокруг меня летают белые хлопья декабря. В ста метрах от меня «Эйфория». Моё дыхание ровное, я чувствую, как часто бьётся моё сердце, пытаясь согреть тело. Надо идти вперёд быстрым шагом! На мне осенняя куртка, потому что только вчера была плюсовая температура.
– Во всём виновато глобальное потепление. Из-за углекислого газа в атмосфере я сейчас дрожу, ощущая, как мокрый снег покрывает мой капюшон, – разговариваю я сам с собой.
В моей левой искусственной руке лежит белый комок. Я подхожу уже к зданию и решаю остановиться около фонаря. Снег на холодном протезе не тает, искрится. Я делаю небольшое усилие, и рука оживает, сбрасывая зимний песок на асфальт.
