– История эта началась не так уж давно, всего-навсего по подсчетам несколько эонов, – шутила Ксения, когда я в первый раз ее увидел. Она была таким же практикантом, как и я в свои 25 лет, посланным на трассы дальнорейсовиков в качестве помощника капитана по карго. Мы долго стояли и смотрели друг на друга. Потом все-таки первой заговорила она: «Да, все лишь несколько эонов и мы встретились», – и радостно подала руку, тонкую, нежную, и мне почудилось в этом рукопожатии что-то знакомое, близкое, родное. Я был уверен, что влюблен. Любовь заполнила меня, и, практика, которая казалась вначале заточением, превратилась в окрыленное чувство бесконечной радости. Я порхал по кораблю «на крыльях благоговения». Все получалось, и лучшей наградой были для меня не похвалы капитана, а улыбки Ксении, которые шли от ее сердца, как дар «моему», в ответ. Через 2 недели мы решили пожениться. Но, поскольку во время практики осуществить это было просто невозможно, дали обет друг другу, что через 5 лет, вернув долг труда человечеству, уйдем в отставку, поженимся и поселимся на Земле. Мы были счастливы в предвкушении будущего, которое манило, одурманивало, как звездное небо в детстве. Но было еще до этого будущего целых 5 лет. И поэтому «такое» будущее удручало, вгоняло сначала в мимолетную тоску, а потом превратилось в «груз», лежащий где-то под сердцем. Я наблюдал за Ксенией, и мне казалось, что такой «груз» в ней отсутствовал: она как прежде была радостной и с легкостью исполняла свои обязанности помощника капитана. И от такой ее беззаботности становилось не по себе. Теперь я понимаю, что это был тот первый «червячок», проникший в мое сердце, и который стал расти по мере того, как я искал «подобные» черты в любимом человеке. Я понимал лишь одно: когда человек любит, он страдает от того, что все не так, как он хочет. Как можно любить и при этом так радостно «порхать», когда другому рядом с тобой «плохо» от недосягаемости мечты. Я считал Ксению эгоисткой, и думал, что ее «веселое» поведение можно расценивать совсем иначе, особенно после того, как произошла замена капитана корабля. С первой же минуты Ксения отнеслась к руководителю с восхищением, и даже с каким-то странным поклонением, немного позже я расценил такое участие как боголепие и выслуживание перед новым начальством.
К капитану В. относились все по-разному: одни побаивались его сверкающих глаз, другие уважали за справедливость, третьи считали профессионалом в своем деле, а четвертые были колеблющимися, скорее равнодушными к смене обстоятельств и замене руководства. Что касается меня, то я ощущал в душе целый шквал страстей по поводу нового человека на борту. Когда его не было рядом, я его ненавидел, и при встрече каждый раз готовился наговорить ему много гадостей, но как только предоставлялся случай увидеть капитана или просто услышать его голос по внутренней связи, я отказывался от задуманного, что и пугало меня еще больше. В конце концов, я решил всячески его избегать, определив для себя, что психологическая несовместимость пагубно скажется на моем здоровье и во взаимоотношениях со всеми членами команды. Остановившись на такой позиции устройства наших взаимоотношений, я успокоился и старался держать дистанцию со всеми членами экипажа корабля. Однако с Ксенией наши отношения становились более холодными, и мне казалось, что я сам порчу их. Однажды, после вахты, Ксения пригласила меня в библиотеку на разговор. От такого неожиданного предложения, хотя мы часто разговаривали, у меня все сжалось в груди, поскольку я подумал, что Ксения хочет сказать о разрыве наших отношений. Меня бросало то в жар, то в холод. В таком состоянии я и направился в библиотеку. Она жадно читала какую-то маленькую желтую книжку: это на нее не было похоже, так как от понятия «библиотека» не осталось и следа, а слово «книга» было давно забыто. В настоящее время использовалась только компьютерная библиотека корабля, где была подобрана литература, необходимая, по мнению специалистов для всего экипажа. Ксения, поглощенная чтением, не обратила на меня никакого внимания, когда я приблизился к ней, стал за спиной и заглянул в книгу. Это, возможно, было некрасиво с моей стороны, но чувство любопытства переполняло. Книга была написана на каком-то неизвестном языке, и, похоже, не содержала никаких рисунков. Скорее, это была не книга, а книжица, поскольку была очень маленьких размеров и легко помещалась в ладонях Ксении. Не знаю как, но Ксения обнаружила мое присутствие, и мне стало не по себе, я почувствовал снова жар и сменяющий его холод.
– Ой, это ты Жан, – и Ксенина улыбка немного успокоила меня, я присел рядом и опустил глаза. – Я хотела поговорить с тобой, и вот о чем, – сказала она и показала на книжку. Через минуту она продолжала: Ты когда-нибудь задумывался над тем, почему одни люди страдают больше других, хотя у первых горя или несчастья гораздо меньше? И почему человечество Земли до сих пор не встретило братьев по разуму, не смотря на такое грандиозное заселение космического пространства в нашу эпоху? И почему «человек» остался таким же беззащитным, одиноким существом во Вселенной? Несмотря на все удобства, которые предоставляет нам наш Галактический Союз, не отказывая ни в каких удовольствиях, по-прежнему каждый из нас не находит покоя, мира и радости в своем сердце? Наконец, почему затяжной мир в Галактике, сменяется кратковременными, но разрушительными войнами, приносящими в душу жителей хаос, смуту и вызывая костер одурманивающих страстей? Тебя это не пугает? Пытался ли ты дать ответы на все эти вопросы самому себе? – и она заглянула мне в глаза.
