Харид – наследник империи.
С первым лучом солнца я, как обычно, был уже на ногах. Ни одного лишнего мгновения не позволял себе нежиться в постели, даже если поспать удавалось всего лишь час или два. Так был приучен с детства. Наставники постоянно твердили:
- Дисциплина и порядок везде и во всем!
Неукоснительно соблюдалось правило: то, что требуешь от других, выполняй сам. Касательно моего воспитания отец и мать были едины: мальчик должен расти мужчиной и воином. Отец лично посадил меня на коня, вложил в руки меч, прививал понятия доблести и чести…
Внезапно, словно наяву, промелькнул перед глазами его последний час. Я находился в покоях матери, когда туда вбежал слуга:
- Горе, госпожа! Огромное горе! Император умирает.
Правитель лежал на постели. Широко раскрытые глаза незряче смотрели в пустоту, лицо пугало белизной, из уголка рта стекала струйка крови. Вокруг хлопотали перепуганные лекари. Все они сходились во мнении – император отравлен, но не могли опознать яд. Отец то терял сознание, то приходил в себя и пытался что-то сказать. Наконец, он протянул руку в сторону ларца из черного дерева. Я вскочил на ноги, поспешно принес ларец и открыл - внутри хранился золотой амулет, изображающий священного льва богини Сехмер. После смерти правителя этот символ верховной власти будет принадлежать мне, я стану беречь его, как зеницу ока, однако до полноправного восхождения на престол придется ждать еще пятнадцать лет - украсить чело императорской короной позволено лишь человеку, которому исполнилось тридцать. И ни днем раньше!
История умалчивает, кто из древних придумал этот закон, но он всегда неукоснительно соблюдался. До тридцатилетия я считаюсь всего лишь наследником, хотя и обладаю достаточной властью, но править должен под присмотром двух регентов. Одним из них, как предписано традицией, стал ближайший родственник по мужской линии, брат отца - Креон, вторым – настоятель верховного храма богини Сехмер - Сабир, приходящийся мне кузеном. В случае моей преждевременной смерти эти двое окажутся и главными претендентами на престол.
Слуг и охрану казнили, но, несмотря на все усилия, тайна убийства отца так и осталась неразгаданной. Над нашей семьей довлеет какой-то зловещий рок: все мои предки умирают не своей смертью. Я постоянно вспоминал слова императора, сказанные им в последний миг жизни:
- Харид, род вымрет, если … три огненные… не окажутся вместе.
Я так и не смог понять, была ли эта странная фраза предсмертным бредом или император пытался сообщить мне нечто важное. Уверен, кто-то из регентов, а может быть и оба, приложили руку к его гибели. Когда власть полностью окажется в моих руках, непременно докопаюсь до истины и отмщу! В ночь смерти отца я прорыдал до рассвета и твердо решил, что это последние слезы в моей жизни. Мне шел тогда пятнадцатый год…
Сразу после похорон меня призвали в покои матери. Рядом с императрицей находился советник отца, военачальник Эррам. Я знал, что этого сурового воина с императором связывает не только долг, но и многолетняя дружба, и с детства привык смотреть на него с восхищением. Еще бы… не проиграть ни одной битвы! И впервые в жизни я увидел Эррама без доспехов… черные траурные одеяния были в тот день на всех…
- Подойди, - устало произнесла мать. Императрица на глазах постарела и похудела, лицо еще недавно гордой и прекрасной женщины, столь внезапно сменившей пурпурную тунику на вдовий наряд, осунулось от забот.
- Харид, горе наше огромно, но ты обязан справиться с ним. Я благодарю всех богов за то, что отец до кончины успел выразить свою волю. Никто не посмеет оспорить твое право на трон, но, увы, унаследовать власть мало, надо еще суметь ее удержать. Рядом с нами враги. Те, кто убил императора, вряд ли оставят в покое тебя. А ты еще так молод…
Поначалу я и не понял, к чему она ведет. А мать, обернувшись к военачальнику, торжественно произнесла:
- Советник Эррам, я прошу тебя служить сыну столь же верно, как и его отцу. Во имя вашей с императором дружбы!
Старый воин растерянно провел пятерней по волосам. Взгляд его потеплел. Я поймал себя на мысли, что мать выбрала единственно верный тон. Она могла потребовать, но предпочла выказать уважение и доверие. Эррам опустился на колено и почтительно прикоснулся губами к краю шелкового одеяния вдовы-государыни.
- Ваше императорское величество, я почту величайшей честью охранять и обучать наследника. К тому же, в этом и состоит мой первейший долг перед империей.
С этой минуты и почти пятнадцать лет, до самой своей гибели, Эррам неотлучно находился рядом со мной. Уверен, жизнью и благополучием я обязан именно этому человеку. Вряд ли без его защиты и поддержки я сумел бы удержаться у власти после смерти матери.
Я столь глубоко погрузился в воспоминания, что едва не забыл про наложницу, все еще нежащуюся в постели. Крикнул слугу и кивнул в сторону девушки:
- Уведи.
Одна в череде многих: красива, старательна и покорна, она никаких особых эмоций не вызвала. Я даже не смог вспомнить ее имя…
День привычно начался с тренировки, постоянным моим напарником на которой был военачальник Тэррон, наследник рода Луциев. Тут я в какой-то мере повторил путь отца, после смерти Эррама доверив пост командующего армией своему лучшему другу.
