Присев на корточки, Кирилл склонился над чёрными, обугленными костями. Привычно запустив руку в волосы, тут же её отдёрнул, наткнувшись на избороздившие затылок шрамы.
Пожар на старой парковке среди гаражей заметили только благодаря безветренной, ясной погоде. Столб дыма взволновал частный сектор, и те вызвали пожарных. Сгорело несколько заброшенных гаражей, и их хозяев долго не могли найти. А когда те приехали разбирать завалы – наткнулись на кости.
Человеческие кости.
Всё ещё не повод вызывать кого-то вроде Кирилла, но всё же он был здесь. А ещё здесь была Марина. Миниатюрная девушка с кукольным лицом ребенка – неуместная в декорациях пепелища.
– И как тебе? – Марина наклонилась, закрывая собой свет фонарей, но тень на кости не упала.
– Борща хочу, – задумчиво обронил Кирилл, – наваристого, густого, чтобы прям бордовый был.
Марина сделала вид, что хочет дать ему подзатыльник, но лишь погладила бугристый от шрамов затылок.
– А тебя точно целиком собрали?
– Что смогли. Официально я ещё на больничном, – поднявшись, он отряхнул брюки и отступил, давая криминалистам приступить к делу. – Так почему меня вытащили из палаты?
Натянув чёрные резиновые перчатки на свои крохотные ручки, Марина под гневные вопли криминалистов подняла нижнюю челюсть жертвы. Золотые зубы, чуть припылённые пеплом, казались неестественно яркими на фоне чёрной копоти.
– Смотри, – она провела пальцем по кости под зубами. – Видишь, вот тут кость срослась неровно.
– Угу.
– Это я ему челюсть сломала.
При первом взгляде на Марину создавалось впечатление, что она едва ли способна сломать спичку, не то что челюсть кому-то, кто был раз в пять её больше. Но имелся у этой дистрофичной и внешне слишком юной для той работы, которой она занималась, девушки секрет.
– Выследила его в закрытом клубе, но он заметил слежку, выманил меня и едва не убил. Я успела схватить его за челюсть, выбив несколько зубов, – она продемонстрировала золотые зубы, – чтобы перестал заклятья читать.
– Помню, помню, мы когда прибыли на место, от тебя лишь дымящийся кусок мяса оставался.
Марина улыбнулась, сверкнув клыками. Улыбка эта пусть и казалась милой на её миниатюрном лице, но была злее оскала бешеной собаки.
– Я хотела лично добраться до этой скотины. Но кто-то сделал это за меня, – разочарованно вздохнула она и бросила челюсть в груду камней.
Сидящий рядом криминалист с кисточкой аж подпрыгнул от негодования.
Стягивая перчатки, она вышла из гаража и тут же открыла над головой зонт. Несмотря на крем от загара, что жирно блестел на бледной коже, Марина нацепила на нос тёмные очки и закрылась зонтом.
Кирилл, напротив, был рад солнцу и свежему воздуху. После нескольких месяцев в больничной палате даже пыльный воздух промзоны и запах сгоревшего барахла в гараже были ему в радость.
– Это пятый за последние шесть недель, – произнесла Марина.
Они отошли к машине. Достав с заднего сидения сумку, она вытащила папку и хлопнула ею Кирилла по груди.
– Вот. Всех их разыскивали, все они когда-то видные маги, сидели на хороших должностях в больших ковенах, – открыв папку, она пролистала распухшие от бумаг мультифоры. – Теперь мы находим их останки в заброшках. Свежие. С переломанными костями. Но есть кое-что интересное, – она нашла нужное дело и вытащила папку. – На самом первом мы нашли следы когтей. Судя по характерным следам, это был ликан.
Кирилл продолжал её слушать с непроницаемым лицом, чувствуя, как вдруг вспотела спина. Теперь каждое дело, где ликан мимо проходил, вызывало в нём тревогу. Его стараниями Сашка после обращения не только остался жив, но и проживает в городе. Привязанный к молодой, подающей надежды ведьме, он под постоянным присмотром.
Словно преступник, вышедший на свободу, он дважды в месяц отмечается и сдаёт анализы.
– Мы опросили всех зарегистрированных ликанов, но нападение выпало на молодую луну, и никто в это время не обращался. Большинство живёт далеко за городом и, – она запнулась, – ты сам понимаешь, кто был ближе всех к жертвам.
– Какой-нибудь приезжий ликантроп, у которого случилась вспышка агрессии, а придя в себя, он, заметая следы, сжёг тело? – не мигая, Кирилл хмуро уставился на девушку.
– Нечего на меня так смотреть, – она поспешно отвернулась. – Мне это нравится ничуть не больше твоего. Но я подумала, что тебе следует знать об этом.
– Хорошо, буду знать, – забирая папку, отозвался он. – А что остальные жертвы?
– Кости разбиты молотком. Особенно лицо и, судя по всему, паховая область. Кровищи было! – последнее она произнесла почти мечтательно, но быстро опомнилась. – Мне этих козлов ничуть не жалко, но убивая их без разрешения, наш неуловимый мститель оставляет меня без работы.
Шумно выдохнув, Кирилл, сунув папку под мышку, пошёл к машине. Упав на водительское сидение, он устало потёр лоб и с трудом сдержался, чтобы не швырнуть папку на заднее сидение. Если ад или ещё какое посмертие существует, хочется верить, что Максим – обративший его сына – страдает там каждое мгновение своего несуществования.
В голове зародилась злая мысль, что для совершённого Максимом преступления он слишком легко отделался. Быстрой смертью от пули.
