Проникновение. Сборник стихов
О книге
Стихи Александра Шкуратова разнообразны по содержанию, и его Поэтическая Ткань обволакивает читателя Энергией Символов и Образов, соединённых в Пространстве в одной Точке, то есть в Вашей Душе, которая бесконечна и многогранна. Александр редко использует квадратную форму стиха, ему свойственно, как композитору и аранжировщику, создавать поэтическую Гармонию из Непроявленных Образов и Непредвиденных Обстоятельств. Его Поэтические Небеса Волшебны и Гармоничны, ощутите ИХ и расшифруйте.
Автор
Читать Проникновение. Сборник стихов онлайн беплатно
Шрифт
Интервал
© Александр Шкуратов, 2018
ISBN 978-5-4493-6653-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Из Плоти – в Дух
Принёс с Небес
мне Ветер Стих
и враз затих,
как изнурённый Ангел
длинною дорогой,
которая
меня соединяет с Богом.
Я о́жил,
воссоздав себя
в который раз,
из пепла – в плоть,
из плоти – в Дух.
И слух прошёл по Небесам,
что кто-то Там
пытается не умереть
и вечно жить.
Всё так и есть, —
я на земле
создать
пытаюсь
Небо.
Вечная пауза
Давайте представим,
что жизнь —
это Музыка.
Вы —
музыкант,
но в молчании паузы.
Ждёте Вступленье своё
из-за такта
в чью-то Гармонию
в чей-то Аккорд.
Новый рекорд —
непрерывность молчания.
Ржавые струны —
забыли звучание.
Клавиши в пыльном налёте
не помнят
прикосновения
чутких пальцев.
Пальцам
давно не вернуть
Виртуозность.
В том-то и сложность,
что надо считать
в такт
пустоту —
вечную паузу.
И долготу ожиданий
никак не узнать…
…Давайте представим,
что Жизнь —
это Музыка,
а Музыку —
надо Играть.
Оборванная нить
Оборванную нить связать
и дальше вышивать
прозрачный мир
цветами собственной души.
И не понять,
и не сказать
в объятьях призрачной тиши, —
кого любил,
и как любил.
Нить порвана,
и не связать.
Кому не доводилось ждать
Кому не доводилось ждать,
тому не доведётся встретиться.
А коль уж надо умирать,
то следует родиться
и воплотиться
в чью-то плоть,
чтоб вновь
чужую прихоть
подчинить себе
на этой выцветшей земле.
Кому не доводилось ждать,
тому не время умирать.
Он не оценит радость встречи
и не поймёт чужой тоски.
А я
до гробово́й доски
несу её,
подставив плечи.
Наверно, я умею ждать,
но не умею
умирать.
Годов прожженье
Годов прожженье выльется
к смердящим свечкам;
К пожару —
к горизонту выжженной степи.
Разбитый колокол,
сквозь трещину
звони!
Звони!
Сгорает жизнь —
ни крика, ни словечка.
Трезвонь-трезвонь
в цветочный колокольчик,
ветер.
Задуй свечу
средь пальцев —
радостью к цветам.
Приблизь росы прохладу
к выжженным губам.
И разомкни сомкну́тость век.
С глаз выдуй пепел.
Коль возвратится жизнь
в золу,
в года – прожженье,
То обречёт себя
на грешности упрёк.
А Тот её живую…
вдоль и поперёк…
Проклятый круг.
Пылают жизни
в пораженье.
Жребий
Кто бросил жребий и себя
в поток безумного Огня.
Тот будет пламенем объят…
По всей земле Костры горят.
Горит свеча, а в ней – душа.
Сгорает Время не спеша.
Пусть горы пепла за спиной,
Но ты среди Огня —
живой.
Покоя Жребий не даёт —
в Огонь бушующий зовёт.
Лишай
О, где ты, Чистый Воздух!
Довольно трепалогий!
Мне ме́рзка закулисная Возня!
Сценарий Чернословия —
Лишай – мирок убогий.
В законе: Власть Бактерий,
И вертикаль до неба.
И тарахтит Машина,
Машина царских гениев.
Работает на нано топливе, дерьме.
Мы корчимся от яда жизни,
Приговоренные к греху,
И тихо молимся ночами
и кто Кому, и кто Куда.
В смятенном Сердце – шквал сомнений,
уж нет почти Тепла в Душе.
А было ль Это?
Иль было всё не ТО?…
Торчит, как боль,
Адамово Ребро.
Паутинка Времени
Вцепившись в паутинку Времени,
лечу.
Потерей птичьей, – голосом
кричу, кричу!
И по колено
в прошлом дне увязнув,
не вытащив ноги,
не вырвав из груди
весь спёртый запах
утвержденья бытия,
полёта лёгкость обретя,
несу земную тягость
в стеклопрозрачные дворцы.
В огонь зарницы
летят за мною птицы.
Веслом в бездушии
гребут напрасно крылья.
Комком безжизненным
встречаются с землёй,
с мишенью,
выбранной стезёй.
Картинкой вырвана
безумная идиллия.
Я пролетаю
над истлевшими мирами,
над жидким воском крыл, —
Икаровой мечтой.
Мертвец из Прошлого кричит:
Постой… Постой…,
простись
с бездушными
холодными
телами.
Чуть выше сердца
Когда в чуть выше сердца
тревожное
приходит Что-то,
я обращаюсь в боль бескрайнего стиха.
Понятен он лишь мне
и больше никому.
В плену
вчерашнего греха
на свежем, влажном пне
мне рубит голову невидимый палач
обычным, острым топором.
Горит костром
чуть выше сердца.
А в сердце —
клоун и трубач
распиливают жизненную сцену.
Хотят иметь по собственной арене
для сольных личных представлений.
Визжит пила. Кричит полено.
«Не плачь, безмозглая,
не плачь,
возьми с меня пример,
и наберись терпенья».
Полено замолчало,
увидев говорящую
отрубленную голову мою.
А я стою без головы
среди звенящей темноты…
Когда в чуть выше сердца боль уходит,
Очнувшись, с грустью удивляюсь,
что я не человеком, а тополем
на Белый Свет Являюсь.
Отставший
Я так спешил на поезд свой,
но к отправленью не успел.
Сорви стоп кран, товарищ мой,
ведь я уехать так хотел.
Сорви стоп кран, —
мне не догнать
летящий вдаль стальной экспресс.
Но подожди ж,
ядрёна мать!
Ты кто,
товарищ или бес?!
Я всё отдам, —
сорви стоп кран!
Бежать за счастьем – нету сил!
Сорви, дружок, —
с меня сто грамм,
я свой билет за жизнь купил.
Бежал я, падал и вставал,
гудела рельсовая сталь.
А друг в купе лежал, зевал.
Но может он не друг, а шваль?
Сорви стоп кран, глухой баран!
От крика —
глотка на куски!
И сердце бьёт, как барабан:
Сорви стоп кран!
Сорви стоп кран!
Услышал кто-то
и нажал
на туалетную педаль.
«За Те́м так долго ты бежал?» —
спросила рельсовая сталь.
Бумажный квадрат Мечты
Сегодня мальчишка запустит бумажного змея.
Запустит с надеждой на долгий полёт.
Квадрат, как квадрат,
из бумаги и клея,
он Суть Вознесения в небо несёт.
Назвал он бумажный квадратик «Мечтою»
И нитку к «Мечте» подлинней прикрепил,
Чтоб выше она поднялась над землёю
И вновь возвратилась,
набравшись Там сил.
Вот держит мальчишка на нитке всё небо.
Вам будет интересно
