Всё началось одним холодным осенним вечером. Можно сказать, что началось задолго до него или в далеком будущем. Но для меня это было, на самом деле, краем. Тем моментом грубого пробуждения от мирских грёз жизни и отправлением в необыкновенные американские горки, которые должны были затянуть меня.
Над Лондоном сгущалась тьма. Вздымающиеся грозовые тучи заполнили всё небо. Величественные, угрюмые, они тускло светились в угасающем солнечном свете. Сердитые капли дождя и прерывистые порывы ветра стучали в окна моей квартиры. Я поёжился, возможно, почувствовав предзнаменование грядущих событий, и поспешно задёрнул штору, закрыв это творение сил природы и, закурив сигарету, обратился к более комфортным реалиям радио «Джаз Ф. М.» и ранней вечерней выпивки.
Зазвонил мобильный, и я взял его, внутренне застонав, когда восторженный голос Чарльза атаковал моё ухо. Чарльз был довольно славным парнем, в оригинальном смысле. Но он ожидал, что все, как и он, с его безграничной энергией, будут биться за жизнь. Чарльз был одержим постоянно меняющейся серией навязчивых идей, которые редко вызывали во мне интерес, если вообще вызывали.
– Привет, Ричард, всё решено?
– Полагаю, да, Чарльз.
– Не унывай, тебе понравится. Я скоро буду.
Я закончил разговор с кривой улыбкой, гадая, насколько мне понравится предстоящий вечер. Чарльз работал в бухгалтерии архитектурной фирмы, где я был младшим компаньоном. Недавно он унаследовал коттедж где-то далеко от Лондона и неделями приставал ко мне, чтобы я приехал посмотреть его. Энтузиазм Чарльза вызвал во мне серьёзные опасения относительно притянутых за уши планов реконструкции коттеджа, но, в конце концов, я согласился. Но судьба уготовила мне худшее, чем то, чего я опасался. Согласие провести субботу с Чарльзом было только началом: также меня затянуло в насыщенный событиями вечер пятницы.
– Это удивительно, Ричард, реально, всё из шестидесятых, живая, потрясная атмосфера!
Ретро-рок тусовки были последним увлечением Чарльза. Неудивительно, что он не слишком преуспел в поиске родственных душ, чтобы поделиться этим последним откровением. Но он был так увлечён, что у меня не хватило духу отказаться, и я устало капитулировал. Мне также пришло в голову, что, возможно, настало время сделать что-то иное, и без Мелиссы, для разнообразия.
Мне редко когда везло с женщинами. Они могли проявлять первоначальный интерес, но как только я открывал рот, всё шло наперекосяк. Никогда не знал, что сказать, и, казалось, только самые тупые замечания всплывали на поверхность в такие моменты. Мы с Мелиссой встречались почти два года, но наши отношения никогда не были особенно крепкими. Всё шло почти по умолчанию: она, казалось, не возражала против моей случайной болтовни, и всё заканчивалось на тех же вечеринках, где больше не с кем было поговорить. Я осушил свой стакан и помедлил, прежде чем налить ещё. Уже какое-то время у меня было чувство неловкости по отношению к Мелиссе. По крайней мере, из-за чего-то я чувствовал себя неловко, но не был уверен, что мог отнести это на её счёт.
Казалось, какая-то пустота просачивается в мою жизнь. Ничто уже не было таким, как прежде. Я уныло вздохнул, гадая, что же случилось со всеми этими высокими, светлыми мечтами. Не то, чтобы моя жизнь всегда была особенно счастливой. Семья не давала радости: у меня не было ни братьев, ни сестёр, и родители ссорились, с тех пор, как я себя помню. В основном, в памяти всплывало чувство какой-то ответственности за их нереализованные планы. Отец ушёл, когда мне было тринадцать, а мать долго болела перед смертью. Это случилось через пару лет после того, как я начал работать. Но она помогла мне окончить университет: нашла удовлетворение в том, чтобы положить начало моей карьере. Я был полон решимости добиться лучшего: мечтал о стильных проектах и захватывающем образе жизни. Вместо этого жизнь, казалось, ускользала сквозь пальцы, захваченная серым миром привычки и потребности в деньгах.
Я с отвращением оглядел комнату. Когда покупал квартиру, много чего планировал сделать в ней, но она выглядела такой же скучной и невзрачной, как и всегда. Даже мысли об этом казались мне слишком тяжёлыми. С раздражением уставившись на сигарету в руке, я затушил её в пепельнице. Я даже опять начал курить и слишком много пить. С самодовольной улыбкой стряхнул с себя эти мысли, но и это не помогло. Пару раз за последнее время у меня было мимолётное видение спирали, нисходящей в темные гипнотические глубины.
