Пуатье. Историческая поэма
О книге
События, происходившие когда-то в глубокой древности, иногда удивительным образом перекликаются с днём нынешним, а люди, жившие тогда, были, в сущности, такими же, как мы, и ничто человеческое им так же не было чуждо…Исторической основой поэмы является исследование французских историков Жана-Анри Руа и Жана Девиосса «Битва при Пуатье» (1966). Все упомянутые в поэме имена принадлежали реальным историческим персонажам..
Автор
Читать Пуатье. Историческая поэма онлайн беплатно
Шрифт
Интервал
Дизайнер обложки Клавдия Шильденко
Иллюстратор Das_Xenon
Корректор Елена Кормильцева
© Владимир Резцов, 2024
© Клавдия Шильденко, дизайн обложки, 2024
© Das_Xenon, иллюстрации, 2024
ISBN 978-5-0064-2900-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Он на войско врага
исподлобья смотрел…
Звался именем Карл,
по прозванью – Мартелл,
Альпаиды-красавицы
любящий сын.
А отец у него —
Геристальский Пипин.
После смерти отца
мог в застенках пропасть…
В двадцать девять он принял
в Австразии власть,
Стал наследство отца
до ума доводить.
Мир, что Хлодвиг создал.
он мечтал возродить,
В многолетних трудах
этот муж преуспел.
Не напрасно его
звали Молот – Мартелл!
Битый в первом бою,
рук он не опустил;
Быстро войско собрал
и врагу отомстил.
Поражений не знал
после этого он
И врагам наносил
неизменно урон.
Он не молод, не стар;
не добряк, не палач.
Но в делах государственных —
тёртый калач.
Правил мудро во всём.
Не король. Майордом.
Это сын его будет
монархом потом.
Императором станет
прославленный внук
И замкнёт Каролингов
блистательный круг.
А Мартеллу корона
не больно нужна:
Он и так при делах,
и работа видна.
Не до спеси ему
и дворцовых интриг.
Пусть на троне пока
посидит Меровинг.
Бог с ним, с троном! Досуг ли?
Забот полон рот:
Не скудела б казна,
не роптал бы народ…
Нужно строить дороги,
крепить рубежи,
Чтобы враг не добрался
до мирной межи…
Саксам дерзостным – кара!
В их помыслах мрак,
И, безумцы, Христа
не приемлют никак,
Славословя в лесах,
средь волков и косуль,
Деревянное идолище —
Ирминсуль!
Да… и с церковью…
ох, непростые дела…
Что-то много земель
под себя загребла.
А чтоб верной осталась
надёжная рать,
Надо воинов храбрых
землёй поощрять…
Из осколков страна…
А попробуй-ка, склей,
Если столько вокруг
развелось королей!
Каждый выскочка жаждет
корону надеть
И уделом своим
самочинно владеть.
Что ни герцог – в мечтах
непременно король.
А душою холоп!
И презренная моль!
Собралась этой моли
великая рать,
И устал майордом
их измены прощать.
Отвернёшься – откуда
и наглость, и прыть!
А за горло возьмёшь —
так давай лебезить,
Чтоб избегнуть петли
или просто оков…
Вот такая обыденность
тёмных веков —
Время слабых, бездарных,
ленивых насквозь
Королей, хоть возьми,
оторви, да и брось…
Лучше искренний враг,
чем вассал-лицемер.
Аквитанского Эда
наглядный пример.
Этот прямо сказал:
«Я Мартеллу не друг!»
И случилась война.
Но случилась не вдруг!
Эду свойственно честь
с благородством беречь:
Из меча и кинжала
он выберет меч.
И хоть бит он не раз,
принуждённый бежать,
Но такого врага
можно лишь уважать.
Эд Аквитанский
Да такой ли уж враг?
Это не навсегда.
Вот надвинулась с юга
на земли беда.
И молитвой её
не прогонишь ты прочь:
Навалилась скалой
омейядская мощь.
Хлынул с бешеной силой
железный поток —
Прокатился по берегу
моря каток.
Там, на юге, теперь
чужеземная власть,
И судьбу Септимании
впору проклясть.
Пали Ним и Норбонн…
Штурмом взят Каркассон…
В каждом городе вражий
стоит гарнизон,
И наместник халифа,
суровый вали,
Повелителем стал
септиманской земли.
Людям чуждый закон
иноземцы несут.
Бога, чуждого им,
иноверцы несут.
Побеждённому – горе,
глумление, плеть.
Не ходи в Божий храм,
а ходи-ка в мечеть!
Кто не принял ислам —
будет джизью платить.
Кто восстал – за мятеж
будет жизнью платить.
И на долгие годы,
на множество лун
Затоптал в людях душу
арабский скакун.
От далёкого Инда
до Роны халиф
Мир подмял под себя,
словно сказочный див.
Где тут взяться за меч?
Не поднять головы.
Войско мавров чудовищной
силы, увы.
Их железная конница
в считаный срок
Стёрла столько народов
в мельчайший песок…
Всем казалось уже,
что спасения нет.
Но нашёлся смельчак!
В Аквитании! Эд!
И к нему во владенья
арабы пришли.
Вёл захватчиков сам
андалусский вали.
Жгли насильники сёла,
творили разбой.
Осадили Тулузу
несметной ордой…
Только герцог терпеть
от врагов не привык,
И пошёл на злодеев
могучий старик!
Наседали неистово
воины зла.
Город изнемогал.
Были плохи дела.
Каждый дрался, как лев.
Кто-то падал со стен.
Лучше гибель в бою,
чем у извергов плен…
«Удивить – победить!» —2
кто-то мудрый сказал.
Эд ударил, врасплох
омейядов застал.
Ужас их охватил:
ведь нигде до сих пор
Не встречали арабы
достойный отпор!
А у страха, известно,
глаза велики:
Показалось, бесчисленны
Эда полки.
Так Давидом когда-то
был бит Голиаф.
Побежали враги,
шаровары задрав!
Ликовали тогда
все, кто верил в Христа:
Значит, Богом молитва
была принята!
Значит, можно и ведьму,
умеючи, бить!
Римский папа спешит
Эда благословить.
Он прислал Аквитанцу
письмо и дары.
Он писал: «Мы дождались
победной поры!
Меч твой свят, и тебе
да поможет Господь
бесноватых язычников
всех побороть!»
Эд, как мог, исполнял
этот папский наказ.
Он побил омейядов
ещё пару раз.
Пусть скрежещет зубами
Хишам и скорбит,
Что на Роне второй
полководец убит!
Тот упал на реке,
поражённый стрелой.
А кто звал вас сюда?
Шли бы с миром домой!
Бой на переправе
Правда, мир не в обычае
лютых зверей,
И не станут они
ни умней, ни добрей.
Только грубую силу
они признают.
Но ведь сила у них,
и они тут как тут.
Трудно быть одному.
Разве Эд виноват,
Что настолько велик
и могуч халифат?
Виноват он в другом,
что гордыней страдал:
Вам будет интересно
