Интерпретация мало-помалу должна уступить место дискурсу нового типа;
его целью будет не раскрытие какой-то одной, «истинной» структуры,
но установление игры множества структур; говоря точнее,
объектом новой теории должны стать сами отношения, связывающие эти сочетающиеся
друг с другом структуры и подчиняющиеся неизвестным пока правилам1
L’ecriture de 1'evenement.In: «Communications» Barthes R.
Понятие «постмодерн» многозначно, оно используется для обозначения своеобразной фазы, ситуации в политике, философии, социологии, художественном творчестве, то есть, почти во всех сферах бытия и человеческой деятельности.
Главным объектом в эпоху постмодерна становится Текст с большой буквы. Проблематика эта вытекает из вопроса языкового сознания в постструктурализме, который, в свою очередь, переосмыслял наработки структурализма 1950-х годов. Последний выстраивался вокруг тезиса «loquor ergo sum» («говорю, значит, существую»). Для философов данного направления мир был действительным бытием письменности, они сводили человека к сумме текстов, совокупность которых акуммулировалась в мир культуры. И раз ничего не существует вне текста, то и человек находится «внутри текста». В постструктурализме фокус смещается на нарративизацию, описательные ресурсы и процессы человека по отношению к его опыту, а текст по традиции воспринимается как сумма или система семиотических кодов, «структур». Как мы увидим ниже, схожим образом акцент смещался и в коммуникационных теориях: сначала от физических свойств источника сообщения к природе сообщения и функциям канала передачи сообщения, а затем и подавно к получателю сообщения, его механизмам обработки входящей информации; иными словами, от медиа, источника сигнала, через текст, сообщение, к программному обеспечению самого реципиента.
Этот постепенный сдвиг, разворачивающийся во второй половине XX века, заложил некоторые интеллектуальные традиции, которые легли в основу «new normal» (термин, возникший в 2008 году и описывающий общество, пребывающее в состоянии кризиса; в данной книге он будет использоваться по отношению к текущему status quo информационной сетевой эпохи), его можно воспринимать как попытку философской артикуляции новой эпохи. Рассмотрим ее основные силовые линии.
Постмодерн сосредоточен на критике метарассказа, или метаистории, т.е., власти единой повествовательной стратегии, парадигмы – научной, философской или художественной. Критика эта выстраивалась на неприятии предшествующих доминантных парадигм. Важно озвучить два тезиса, которые повлияли на структуру и логику последующего текста:
А) Постмодерн выстраивает себя на осмыслении и вообще отталкивается от предшествующих фаз, будучи внутренне глубоко зависим от периода «классики». Чтобы понять его генеалогию, обзор нужно будет начать с фаз премодерна и модерна.
Б) Рассматривая премодерн и модерн, философы постмодерна интерпретировали их в соответствии со своими убеждениями и взглядами, расставляли соответствующие акценты и вычитывали своих предшественником отнюдь не классическим способом. Поэтому нашей целью будет не классическое прочтение философов античности или средневековья, но описание философской артикуляции «new normal». По этой причине важны будут, в первую очередь, интерпретации философами постмодерна их предшественников.
Это даст, пусть и не исчерпывающую, но внятную и обозримую картину трехфазовой модели постмодерна. На достоверность такого подхода «указывает сама современная западная мысль, хотя и весьма парадоксальным образом. Почти каждый крупный представитель буржуазной философии XX столетия специально фиксирует свое критико-полемическое отношение к буржуазной философской культуре классического периода. Демонстративный отказ от философской классики при сохранении скрытой внутренней зависимости от нее (явление, достаточно хорошо известное из анализа модернистских движений в любой сфере культуры) – таково, на наш взгляд, исходное отношение, позволяющее понять, в чем состоит историческая, „смысло-временная“ целостность современной буржуазной философии»
