Мой не по-тайски высокорослый друг Вират, бывший боксер, как на разминке ритмично вращает корпусом. Но мы не в спортзале, а в регистрационном управлении округа Саттахип провинции Чонбури, что в Таиланде. Там я оформляю свидетельство о рождении дочери. Повернувшись ко мне, Вират переводит вопрос с тайского на английский, после делает «уклон» и толмачит чиновнику, который шустро стучит по клавиатуре:
– 14 числа 2555 года в 10.42 восьмой убывающей луны 5 месяца года Дракона родилась…
Когда я произношу имя новорожденной, возникает заминка. Служащий, до этого бодро заполнявший бланк документа, зависает в попытке воспроизвести транскрипцию сложного русского имени. На его смуглом, невыразительном лице продолжает сиять все та же вежливая улыбка, но годы, проведенные в Азии подсказывают мне, что мужчина в замешательстве. Как в сцене немого кино, в зале повисла затянутая пауза и происходит беззвучный обмен любезностями: гримаса вымученной улыбки «феун йим» на физиономии чиновника, пытающего сохранить лицо в такой неловкой ситуации натыкается на вежливую, «дежурную» улыбку Вирата «йим так тай», отсылающую ко мне:
– Я лишь перевожу, – все вопросы к нему!
Виновник возникшей проблемы, то есть я, изо всех сил пытается изобразить «йим йяир йаир», адресованную и государеву слуге, и окружающим зевакам. Весь мой облик обескураженно выражает:
– И как я умудрился дать дочери такое странное и непонятное имя! (на самом деле самое обычное русское имя Светлана).
Офицер принимает мои извинения, буркнув под нос, что-то типа «май ми арай» – мол, не переживай. Уверен, про себя он подумал:
– Фаранг, он и есть фаранг, чего от него умного можно было ожидать? – фарангами здесь называет белокожих иностранцев.
Соблюдение этикета спасает положение и через несколько минут мне вручают вожделенный горчичного цвета бланк, легализующий появление на свет нового человека.
Видов йимов (улыбок) в Таиланде как минимум 13. Улыбка является способом выражения чувств, которые зачастую трудно выразить словами. Лучшим выходом из сложной, непонятной или неприятной ситуации для тайца является улыбка, причем, все зависит от ее оттенка и «тональности». В западной культуре есть черное и белое, «да» и «нет». Таец же может сказать «да» с улыбкой, которая значит «нет».
Хотя жизнь Юго-Восточной Азии уже не вызывает, как во времена премьеры документального фильма «Шокирующая Азия» культурного шока у жителей западного полушария, многое в ней все еще остается из разряда экзотики. Тайцы к своим необычностям относятся с долей юмора и даже придумывают анекдоты:
Встречаются знакомые. Один, поздравляя второго с рождением ребенка, спрашивает:
– Мальчик или девочка?
Молодой папаша, веселясь, машет рукой:
– Вырастет, сам решит!
На его лице светится «йим соо», улыбка счастливого человека, который в эту минуту будет рад увидеть даже кредиторов, не имея ни единого бата в кармане. Впрочем, «эта минута» для тайца понятие относительное – календарь для буддистов важнее, чем часы, – впереди их еще ждет долгая череда перерождений. Потому и улыбаются они «танг нам дтах», искренне и радостно.
Использование мимики, как важной составляющей этикета в Сиаме – условие не только удачного ведения бизнеса, успехов в амурных делах, но и карьерного роста. Достаточно посмотреть на политиков, которые с роскошными улыбками профессиональных киллеров встречаются на дебатах. Наблюдать за ними – как смотреть на двух хамелеонов, занимающихся любовью. Улыбки заклятых врагов «ми лай най» меняются то на «йим чеуат чеуан» (кто вообще пригласил этого клоуна на телевидение), то трансформируются в сухую «йим хайринг» или саркастичную «йим йор». Заканчивается все обыденно. Один из «хамелеонов», с гордо поднятой головой и снисходительной улыбкой «так тан», идет навстречу журналистам, а проигравшая сторона с кривой «йим сао» или с выдавленной через силу улыбкой «май орк» бесславно ретируется с поля брани.
Улыбаются в этой стране даже цифры и пятерки тоже улыбки, только виртуальные. Дело в том, что цифра 5 по-тайски звучит «ха» и молодежь в чатах вместо смайликов ставит пятерки, получается «ха-ха-ха». Словно совершая интернет-покупку самой дешевой по цене, но очень важной вещи, которую люди надевают на себя – улыбки.
– Ну и как на вкус?
– Не знаю. Напротив свинину гриль продают, лучше ее возьмите.
– Нее, свинина для желудка тяжелая, а это – чистый протеин!
На Найт маркете у лотка, с которого продают жареных личинок шелкопряда, саранчу и сверчков, туристы обсуждают экзотический товар. Пробовать непривычную пищу решаются немногие, больше позируют: выбирают саранчу покрупнее, с гримасой отвращения подносят ко рту и делают вымученную улыбку. После щелчка затвора камеры возвращают сомнительный деликатес назад на лоток. Хотя не все. «Оптовый» покупатель – молодой русоволосый парень заказывает жареных лягушек, но, войдя в раж, просит продавца приготовить всего понемногу из ассортимента. За лотком колдует тинэйджер по имени Чад. Он не успел переодеть после школы скаутскую форму – с пятницы по воскресенье, когда проходит ночной рынок, сносно говорящий по-английски подросток помогает матери. Овчинка стоит выделки – то, что для тайца стоит 20 бат, любопытствующему иностранцу можно втюхать и за 50. Чад берет щепоть мелких, с растопыренными лапками лягушек, бросает в металлический сетчатый ковшик на длинной ручке и опускает ненадолго в чан с кипящим растительным маслом. По готовности пересыпает в пластиковый пакет и отдает туристу, а во фритюрницу поступает порция саранчи. За процессом наблюдает больше десятка зевак и снимает не менее пяти фотокамер.
