Рассказы и сказки

Мы повзрослели на один год. Мы – это врачи-интерны, окончившие институт в 1974 году и получившие направления на работу в Тульскую область. Алла Павловна училась в Курском, Надежда Ивановна – в Рязанском, я, Феликс Владимирович и Людмила Николаевна в Северо-Осетинском государственном медицинском институте.

…Помню первый день знакомства в терапевтическом отделении городской больницы номер 5 города Тулы. Меня встретили огромные, внимательные, умные василькового цвета глаза Майи Васильевны, замещающей заведующего отделением Григория Петровича на время его летнего отпуска.

– Как вас зовут, доктор?

– Таня.

– А по отчеству?

– Татьяна Николаевна.

Было непривычно обращаться друг к другу по имени-отчеству, ведь нам не больше 23-х лет, а мне и вовсе всего 22 года. Мы с нетерпением ждали выхода на работу Григория Петровича. Знакомство состоялось в середине августа, когда он, всей душой переживающий за больных, пришёл во время отпуска проконсультировать одного больного с тяжёлым заболеванием почек. Шаг за шагом, от звена к звену, от начала до самого трагического конца мы все вместе постепенно распутывали клубок этой болезни. Казалось невероятным, что какая-то ангина, перенесённая на ногах, привела к такому тяжёлому мучительному исходу. Мы переворошили буквально все знания, полученные в институте, вспомнили и физиологию и биохимию и патофизиологию почек. После двухчасового разбора больного мы почувствовали такую усталость, какую не испытывали порой даже после самого трудного экзамена по биохимии. Придя с работы, я с жадностью невежды набросилась на все конспекты и учебники, привезëнные с собой в Тулу. Поздней ночью я очнулась и пошатываясь пошла спать. Утром у всех нас был одинаковый лихорадочный блеск воспалённых глаз. Не знаю, до чего довела бы нас жажда абсолютного знания сразу всех наук, если бы не советы по работе над научной медицинской литературой умудрённого опытом Григория Петровича. Он нам часто говорил:

– Я не собираюсь забивать Вам голову чем-то новым, ультрасовременным. Главная моя задача – это научить Вас применять на практике знания, полученные в институте.

Нас волновали очень многие вопросы: Как разговаривать с больным? Как с родственниками? Как заставить больного поверить в тебя? Как стать солидным, умным, сразу же внушающим доверие доктором?

– Разговаривайте с больным часами. О чем? О болезни. Задавайте много уточняющих вопросов, «пытайте» больного, это не возбраняется, а приветствуется, чем больше вопросов, тем яснее клиническая картина болезни, – делился с нами умудрённый опытом Григорий Петрович. – Заведите правило: каждый день досконально изучать историю болезни одного больного, тщательно изучайте всю доступную медицинскую литературу по его болезни, с головой погрузитесь в одну проблему.

Рабочий день начинался с обсуждения тяжёлых больных, в котором принимали участие все врачи отделения. Григорий Петрович учил нас: – Приглядывайтесь к больному, старайтесь уже по внешнему виду составить представление о недуге, поразившем его, запоминайте больных в лицо. Хороший врач может не помнить фамилию своего бывшего больного, но даже через 10 лет он обязан вспомнить его заболевание. – Аллергия! Отёк квинке! – Адреналин вёдрами! – Острый панкреатит! – Холод, голод, атропин! – каждый день повторял и повторял Григорий Петровичи эти тезисы, прочно «заселившиеся» в наши головы. – Главное – это внимательное отношение к больному. Врача ругают не за незнание, а за халатное отношение. Не знаете, что с больным, назначайте каждый день делать анализ мочи. Когда будет к Вам претензия о неправильно поставленном диагнозе или о плохом исходе болезни, предъявляете кучу анализов и говорите, что я же думал о больном, не пустил всё на самотёк, вот, каждый день смотрел за состоянием почек. Николай Петрович рассказал: – Родственники любят предсказание даты смерти. Меня как-то встретили родственники умершего больного и долго благодарили, трясли и пожимали руку. – За что? – спрашиваю я, – ведь он же умер! – Как же, доктор, вы день в день сказали дату смерти нашего родственника! – ответили они. Очень трудно впервые лицом к лицу столкнуться со смертью. На каждом утреннем обходе наши встревоженные взгляды обращались к девушке 23 лет, лежащей в трëхместной палате слева у окна. Состояние крайне тяжёлое – цирроз печени. Каждое утро мы спрашивали о самочувствии больной у её лечащего врача Фриды Изральевны. После очередного выходного дня узнаëм, что ей стало лучше. День проходит легко и радостно. А во вторник, как гром среди ясного неба прозвучало: «Умерла». И хотя мы знали о плохом прогнозе болезни с первого её дня поступления в больницу, долго ещё в сердце оставалась тупая ноющая боль при взгляде на кровать слева у окна. Даже сейчас, входя в эту палату, появляется горечь в глазах. До окончания рабочего дня остался один час. Кажется, сделано всё. Ещё раз открываю папку с историями болезни. – Татьяна Николаевна, – обращается ко мне Майя Васильевна, – к Вам в палату поступила больная, сделайте, пожалуйста, назначения. Страшно в первый раз одной иди к больной. Для храбрости идём вместе с Аллой Павловной, вспоминаем и стараемся следовать всем наставлениям Григория Петровича. Беспристрастно задаём вопросы, копируя его жесты и интонацию. – Когда и как заболели? Расскажите с самого начала… Внимание всё настойчивей отвлекает назойливая, ядовито лимонная окраска кожных покровов. – Как в учебнике, – сказала Алла Павловна, – я понимающе киваю головой. Словно с 66 страницы учебника по факультетской хирургии на нас смотрит безнадёжное лицо больной с раком головки поджелудочной железы. – Всё логично, – говорит Григорий Петрович на утреннем обходе, – только врач должен подкрепить свою гипотезу целенаправленным обследованием. Нельзя складывать оружие: надо искать, отвергать, доказывать, снова проверять и только тогда можно прийти к единственно верному заключению. Утром узнаю, что у меня в палате новая больная. Молодая 36-летняя женщина с приветливым улыбающимся лицом, бодро отвечает на мои вопросы. Но постепенно начинает настораживать, а затем кричать о себе бледная окраска губ, пепельно-серый оттенок лица и очень сильная одышка. После осмотра картина сразу проясняется. – У Вас в грудной клетке жидкость, надо откачивать. Получив согласие больной, быстро иду в ординаторскую, лихорадочно листаю справочник по медицинским вопросам, от волнения не могу разобрать ни одного слова, через пару минут получаю исчерпывающую консультацию у Майи Васильевны: – Ты главное не волнуйся, – слышу напутственные слова. Спокойно подхожу к больной со шприцем в руке. Сделала прокол иглой грудной клетки сзади. – Почему не идёт жидкость? – недоумеваю я. – Ты почувствовала, как проколола плевру? – спрашивает Майя, Васильевна, стоящая справа и немного позади меня. – Измени угол входа иглы. Наконец-то показались первые капли жидкости. Я с облегчением вздохнула. Через 3 дня состояние больной ухудшилось: опять накопилась жидкость. Повторную пункцию плевральной полости делаю более уверенно. Постоянно звучит в ушах её очень короткий рассказ: – Ничем не болела. Однажды почувствовала колющую боль в правом боку. Делала йодную сетку: думала, пройдёт. Но боль становилась всё нестерпимей, обратилась к врачу поликлиники, и он направил меня в Вашу больницу. Через месяц больная со словами благодарности и огромным букетом цветов вошла в ординаторскую. «Будни врачебной жизни». Звучит сухо и не интересно, скучно. Не будни, а дни побед и поражений, дни не прекращающейся борьбы за жизнь человека. Захожу в палату, здороваюсь с больными и удивлённо слышу дружное: – Здравствуйте, доктор! С интересом смотрю на заговорческие лица своих бабушек. Но почти сразу забываю об этом, стараясь максимально сосредоточиться у постели каждой больной. Малейший внешний шум раздражает, отвлекает. Закрываю дверь в палату. Тихо тикают часы на руке больной. Но вот и закончен обход. Ободряюще улыбаюсь и тут слышу одновременный ответ всех шестерых: – Спасибо, доктор! На лице стараюсь сохранить невозмутимую улыбку, а в душе – ликование и праздник. Как самая прекрасная песня в мире звучит для меня благодарное «спасибо» выздоравливающего человека. Говорим большое спасибо и мы – врачи-интерны, завтрашние терапевты Григорию Петровичу Бронтвейну, Майе Васильевне Андреюк, Фриде Изральевне Носович, Галине Павловне Веселовой за внимательное, требовательное и серьёзное отношение к нам, молодым врачам.