Рождественская сказка 50-го полка
Эту рождественскую сказку о погибших солдатах я читал пятой роте, стоя у алтаря деревенской церкви в Д., обвитого в честь праздника еловыми венками. Там же мы отмечали рождественский сочельник. Праздник сопровождался грохотом наших тяжелых орудий. В нефе церкви рота стояла вокруг трех длинных, пышно накрытых и украшенных свечами столов с подарками. Перед алтарем мерцали могучие рождественские ели, отбрасывая отсвет пламени на стены и своды французской церквушки, которые были покрыты темными трещинами от гранат и пятнами крови. Рождественским утром мы снова вернулись на огневую позицию. В.Ф.
Молодой крестьянин, которому отец не смог оставить в наследство ни пяди своей земли, взял в аренду несколько акров пашни, чтобы вести там хозяйство. Однако, когда он в разгар лета вместе со своей трудолюбивой женой намеревался собрать их первый славный урожай, кайзер развязал страшную войну против злых и коварных врагов, которые угрожали его границам на востоке и западе. Молодого крестьянина он тоже позвал под свое знамя. Тогда крестьянин стал солдатом. Безропотно он последовал зову, обращенному ко всем сынам родины, способным держать в руках оружие, и позволил облачить себя в серый мундир своего короля. Без лишних слов он простился с женой и ребенком. Девушка со слезами поцеловала оружие уходящего, а совсем еще маленький мальчишка принес в своих неуклюжих ручках красные, синие и белые крестьянские цветы из маленького сада и радостно закричал, когда отец украсил ими шлем и винтовку. Солдат долго смотрел на играющего ребенка, после чего он еще раз на прощание взял за руку жену, крепко схватился за винтовку и ушел прочь.
Проходили дни и недели, однако вместо вожделенного мира война разгоралась все сильнее и ярче надо всей землей. Покинутая женщина вместе со своим сыном еле-еле сводила концы с концами. Она изо всех сил пыталась собрать урожай и заплатить богатому крестьянину за землю, однако ей не хватало сил для этого. Сначала солдат время от времени присылал ей домой вместе с письмами сердечные приветы и пару пфеннигов, которые он копил из своего жалования. Его письма приходили из все более далеких стран, и им требовалось все больше времени, чтобы найти дорогу к родной земле. Наконец, когда ночи начали становиться холодными и вместо росы на травах и стебельках поутру начал выпадать иней, письма прекратились совсем. А еще через пару недель, когда ручьи и озера затянулись первым льдом и птицы начали прилетать в деревни из заснеженных лесов, пришло письмо капитана, под чьим командованием служил молодой крестьянин. В письме говорилось, что солдат погиб смертью героя на чужой земле.
Бедная женщина прочла письмо, и у нее перехватило дыхание. Содрогаясь в немом плаче, она прижала к груди ребенка, оставшегося сиротой, и ее сердце захотело разорваться от горя. Ей думалось, что в жизни нет и не может быть тяжелее испытания, чем это. Воля к жизни угасла в ее бедном сердце, как гаснет горящий светильник. Однако все самое худшее еще ожидало ее впереди. Богатый крестьянин потребовал уплаты денег, которые задолжал ему солдат, и выставил бедную вдову за дверь. Теперь у нее не было ни крыши над головой, ни очага, чтобы согреть окоченевшие ручки и ножки замерзающего ребенка. У нее не было ни кусочка хлеба, чтобы утолить его голод. Эта крайняя безысходность и нужда так истерзали ее, что ей надоело жить, и она приняла решение умереть вместе со своим мальчиком, прежде чем ее истощенная плоть, изможденная голодом и холодом, начала бы в муках разлагаться у нее на глазах. Когда жестокосердный крестьянин выставил за дверь мать с ребенком, был канун рождества, и в рождественский сочельник она стояла, утопая в снегу и печали, на проселочной дороге, где проносится буря и метет пурга.
Тогда она сказала сыну, лежавшему у нее на руках: «Пойдем, мой маленький Ханс! Ты больше не должен голодать и мерзнуть, мы пойдем к папе!» «Пойдем к папе…» – сквозь сон пролепетал младенец, и его головка склонилась. Тогда женщина собралась с духом в своем отчаянии, покинула проселочную дорогу и зашагала через поля и леса. Там она знала тайное место, где голые буковые деревья на лесном просторе склонялись над тихой гладью озера, глубину которого на всей человеческой памяти никто не мог измерить. Несколько мгновений, которых как раз хватало для того, чтобы прочесть «Отче наш», она стояла на заснеженном краю обрыва. Затем она еще крепче прижала сына к себе, прыгнула и почувствовала, как холодные воды сомкнулись у нее над головой. Некоторое время женщина еще боролась, потом она на протяжении нескольких мгновений ощущала благодать в своем бедном сердце, но в конце концов лишилась чувств. Не зная, сколько времени прошло, она пришла в себя, и воспоминания то приходили к ней, то убегали от нее, словно бестолковые собаки. Наконец, к ней пришло осознание того, что она только что сделала и пережила, и она очень удивилась.
