Pa spaning efter sprakets ursprung by Sverker Johansson © Sverker Johansson 2019 First published by Natur & Kultur, Sweden Published by arrangement with Partners in Stories, Sweden and Banke, Goumen & Smirnova Literary Agency, Sweden
© Боченкова О.Б., перевод на русский язык, 2021
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022
– Папа, папа, почему она висит на хвосте?
– Потому что так удобнее лазить по деревьям и собирать фрукты.
– А зачем ей фрукты?
– Чтобы есть. Она же обезьяна.
– Почему ты называешь ее обезьяной, папа?
– Потому что она обезьяна. Таких животных мы называем обезьянами.
– А почему мы называем их обезьянами?
– Потому что так нас научили, когда мы были маленькие.
– Эй, обезьяна! Привет!
Не получает ответа и снова поворачивается к отцу.
– Папа, папа, почему она мне не отвечает?
– Потому что не понимает, что ты говоришь.
– А почему она не понимает, что я говорю?
– Потому что обезьяны не умеют разговаривать.
– Папа, почему обезьяны не умеют разговаривать?
– Потому что они животные. Животные не умеют разговаривать.
– Но папа, ты же говорил, что люди – это такие животные. Почему тогда люди умеют разговаривать?
И тут папа сдается. Ему потребуется написать целую книгу, чтобы ответить на этот вопрос.
Ту самую книгу, которую сейчас вы держите в руках.
* * *
Большинство детей примерно на четвертом году жизни или около того проходит в своем развитии период бесконечных «почему». Вопросы следуют один за другим и вытекают один из другого, потому что ни один ответ не может удовлетворить «почемучку». Так, постепенно папа устает отвечать, а ребенок спрашивать. Последнее в любом случае происходит, когда начинается школа. Если не раньше.
Я не уставал никогда. Я спрашивал и спрашивал и продолжаю делать это спустя вот уже почти пятьдесят лет. Отчасти это объясняется тем, что мой папа никогда не уставал отвечать. Я и сейчас иногда обращаюсь к нему. Но чаще приходится выкручиваться самому, потому что того, о чем я сейчас спрашиваю, не знает даже папа.
Все чаще мои размышления и вопросы касаются проблемы происхождения вещей и явлений, в конечном счете – становления мира в том виде, каким мы его знаем. Еще пяти-шестилетним мальчиком я открыл для себя литературу о космосе и окаменелостях и до сих пор храню кое-что из того, чем зачитывался в то время. Потом моими главными увлечениями стали эволюция и космология. Думаю, я был самым невыносимым учеником в начальной школе, потому что изматывал учителей своими вопросами. Когда же и мне надоело их спрашивать, я засел за книги.
Так шаг за шагом это привело к непродолжительной карьере в области физики элементарных частиц. Но вскоре после защиты в 1990 году в Швейцарии докторской диссертации об образовании лептонных пар при столкновениях протонов в ускорителе элементарных частиц я открыл для себя нечто еще более захватывающее, чем физика, – язык. До того меня не особенно волновала эта тема, тем не менее я прошел курс общего языкознания на вечернем отделении. Больше ради развлечения, что не помешало мне осознать, насколько увлекательна эта новая для меня область и как много осталось вопросов, на которые до сих пор нет ответов, о том, как работает язык. Прежде всего само его происхождение – тайна, покрытая мраком. Так я постепенно осваивал эту новую для меня колею, что в конечном счете и привело к появлению этой книги.
Сегодня о происхождении языка нам известно намного больше, чем когда-либо. Далеко не все фрагменты пазла встали на место, но общие очертания картины время от времени проступают, и способствовать этому – занятие, достойное внимательного и пытливого исследователя – истинного детектива в сфере науки. В этом, по крайней мере, я надеюсь убедить читателя этой книгой.
Спасибо моему издателю Андерсу Бергману, который взял на себя труд выпустить в свет эту книгу и всячески воодушевлял меня в процессе работы над рукописью.
Спасибо моему папе Ларсу Юхансону, всегда поощрявшему мое научное любопытство.
Моим детям – Даниэлю, Кассандре, Фарамиру и Аине, – вдохновлявшим меня, в том числе и многочисленными анекдотами соответственно их возрасту. Гизелле Хоканссон и Йордану Златневу – преподавателям, пробудившим во мне интерес к языку и его происхождению.
Юхану Шёнсу, Эмилии Перланд и снова Гизелле Хоканссон – за бесценные комментарии и не менее значимое мнение о рукописи.
А также всем моим друзьям и коллегам по изучению эволюции языка и постоянным участникам конференции «Эволенг»[1] – за их вдохновляющие доклады и лекции, публикации, дискуссии и не менее интересные приватные беседы за бокалом вина.
Спасибо Лорелее за поддержку, терпение и понимание.
Собственно, что делает нас людьми, такими особенными, уникальными, не похожими на других животными? Уже одно слово «животные», употребленное по отношению к людям, оскорбляет многих из нас при всей биологической корректности такого обозначения.
Но мы и на самом деле в высшей степени необычные животные, хотя бы потому, что необыкновенно успешны в плане изменения облика этой планеты. В чем секрет нашей успешности? В чем наша необычность?
Испокон веков естествоиспытатели и философы предлагали длинные списки якобы уникальных характеристик человека, и не только телесных. Само наличие души иногда считается специфически человеческим качеством, если только она действительно есть у человека и отсутствует у других животных – два вопроса, на которые до сих пор у нас нет однозначных ответов. При всех особенностях нашего тела в этом плане мы мало чем отличаемся от других обезьян. Кое-кто из мыслителей прошлого пытался свести проблему к поискам уникальных частей в нашем организме, но ни одна из подобных теорий не выдержала испытания временем.
