Нет, к человеку не придёт гора,
И крылышек не будет у змеи.
Никто мне столько не принёс добра,
Как недоброжелатели мои.
Порой в упор, порой из-за угла
Они терзали мир мой и покой.
Стоят передо мной как зеркала,
Показывая мне, кто я такой.
Показывая мне, как всё вокруг,
Теряя краски, тает без следа.
Как молчаливо исчезает друг
А потому, что не был никогда.
Как неслучайно остаюсь один,
Закованный в лёд мрака. Нет надежд.
Зато я стопроцентный господин
Своей судьбы реальной без одежд.
И только ты одна сейчас со мной.
А значит, и в аду возможен рай.
И значит, осень может стать весной.
И смерть прийти просить: "Не умирай!"
Ефрем Амирамов
– Слава, давай не начинай! Только вроде зажили спокойно. Сам ещё месяц назад радовался, что у вас наконец – то на работе всё устаканилось, рынок перестало лихорадить и зарплату вам немного прибавили. – Катя сидела в кресле, сложив ноги калачиком, закуталась в тёплый плед и грела руки об пузатую кружку с горячим кофе. Её меланхоличный, ленивый тон меня раздражал. Опять погрузилась в иллюзию стабильности.
С трудом выбил на работе отпускные, проехались вчера по торговым центрам, накупили ей с дочерью шмотья и всякого барахла для дома, дабы создать интерьер и было уютней. Только на это моих отпускных и хватило. Через неделю, когда оплачу монтажникам установку котельной для дома, закрою месячный платёж за ипотеку и мы просядем по деньгам, то снова начнёт «пилить».
–Зарплату говоришь подняли? Ты про эти объедки с барского стола? Три месяца назад я и парни вытащили контору из полнейшей задницы, спасли её от банкротства и закрытия. Директор нам ничем не помог, только всё деньги из оборотки выгреб. Человеческого «спасибо» мы так и не услышали, наблюдали его вечный кисляк на роже. Спохватился, когда люди стали массово писать заявления на увольнение, подкинул эти гроши, чтобы не остаться одному. Ты пойми, Кать, там всё держится на мне, да ещё на паре ребят. Я годы убил на этого урода и его бизнес. Мы как лошади, впряглись в повозку, летящую в пропасть, и тащим её наверх. Взамен – ничего, только неблагодарность.
–Слав, можно без драматизма? Не занимайся маниловщиной, родной. Не хочу тратить выходной на обсуждение того, чего всё равно не будет. Давай о чём-нибудь более реальном и насущном поговорим. Как думаешь, долго сюда будут везти роллы? Кстати, мы как заехали, ещё ни разу еду на дом не заказывали. Не хочу готовить, давай что – нибудь придумаем. – Попыталась она резко сменить тему.
–Кать, в этот раз не просто разговор, я твёрдо решил, ставлю тебя в известность, что ухожу из транспортной и открываю своё дело. Всё просчитал, последние полгода только об этом и думаю. С ребятами на работе обсудил, они со мной уйдут. Отзеркалю всё полезное, а остальное сделаю по-своему, гораздо эффективней. Все клиенты, кого годами возили – перейдут с нами в новую контору, заберём у этого жадного ничтожества всю клиентскую базу.
–Слава! Ты меня не слышишь! Я хочу спокойно жить, без нервотрёпки! Ещё от ипотеки не отошла, которую нам еле дали. Только свыклась с мыслью, что живём теперь за городом в частном доме. Ты обо мне, о дочери, подумал? Соня только привыкать начала, думаешь ребёнку легко адаптироваться? Она бросила своих подружек, весь свой класс, школу… Почему ты делаешь нас заложниками своей идеи – фикс? Ты не видишь, что нам сложно?
Я начинал закипать, но криком ничего не решить, буду давить аргументами:
–Кажется, это ты ничего не хочешь видеть. Пока на улице сентябрь и днём ещё держится плюс пятнадцать, то можно не включать голову, фотографировать жёлтые листья за окном, постить себя в пледе и шерстяных носках на ленту «VK». Ведь это так мило! Как только начнутся заморозки, ты вдруг резко заметишь, что мы всё ещё живём на стройке. Половина дома не достроена! Когда у тебя начнёт мёрзнуть задница, а у Сони побегут сопли, то тебе станет не до социальных сетей, будешь каждый день меня доставать. Будешь мечтать, как бы скорее рассчитаться с монтажниками, и они запустили отопление.
Я конечно напрягусь, заплачу за котёл и ипотеку. Но это лишь начало. К зиме ты осознаешь, что отдала дочь в престижную гимназию, где постоянные поборы, а у родителей её одноклассников другой уровень дохода. Чтобы наш ребёнок был не хуже её новых подруг, придётся ещё сильнее ужаться. С холодами придёт озарение, что нужна вторая машина, дабы ты всегда могла успеть забрать её после уроков, когда я не могу сорваться с работы. Даже здесь, я что – то придумаю, закрою дырки в бюджете и решу вопрос.
К лету ты скривишь губы и начнёшь мне очень толсто намекать, что наши знакомые «Вани, Мани» и прочие едут на море, а мы застряли в городской черте. Я же, вместо того чтобы наорать на тебя и привести в чувства, буду также кусать губы и жалеть, что никуда не едем. Я сижу на той же «потребительской игле», как и ты, как почти все вокруг. Ты заметила, что в последнее время если в течение года не поменяли машину, не сделали крупную покупку – то вроде как и не живём, никуда не двигаемся, деградируем! Разве не чувствуешь, что не тянем мы, жилы рвём и не справляемся с латанием дыр в бюджете. Я всё решил. Запущу свою тему, устал работать то на одного «дядю», то на другого. Отговаривать меня бесполезно, Катюшела! – Она знала, что так я её называю только когда предельно серьезен и зол. – Мне нужна только твоя моральная поддержка, остальное сделаю сам.
