Аделина
– Смотри, – Ясмина осторожно указала рукой на девушку, рисующую в самом углу. Она надела капюшон, закрывая лицо, будто защищалась от других участников школьного кружка, и, сгорбившись, рисовала так, словно от этого зависела ее жизнь.
Она выглядела как все люди в понедельник утром, когда пытаются делать вид, что работают.
– И что? – шепотом спросила я, в такой же тихой манере пожав плечами.
– Я думаю, это парень, – она утвердительно кивнула головой, словно ей не требовалось больше ничье соглашения, кроме своего.
– Почему?
– Ты серьезно думаешь, что этот двухметровый гигант может быть девушкой?
– Ты оскорбила всех высоких и полных девушек, – прервала я, хмуро посмотрев на незнакомку. – Ты же записала ее на кружок как «Джейн»… – нахмурившись, спросила я, но совсем не удивившись задумчивому взгляду Ясмины. Если ее что-то интересует, то она превращается в Шерлока, мучительно пытающегося разгадать загадку.
У нее была смуглая кожа лица, длинные ресницы, которые почти дотягивают до неба. Губы пухлые, в задумчивости которых она любила прикусывать. Она мусульманка, как и я сама.
Мы каждый день носим платки на голове, обычные ткани, прикрывающие волосы и кожу шеи, но от которого восстали все, кому не лень. Обычно это сами женщины-феминистки, кричащие о свободе в мини-юбках. У всех разный взгляд на жизнь, не лучше просто принять тот факт, что в мире существуют множество традиций и мнений?
Меня с рождения звали Аделина, и когда я приняла ислам вместе с папой четыре года назад, до его смерти, менять имя я не захотела. И прошло четыре года, но только недавно мама смогла принять меня в новой религии.
Встряхнув головой, я сосредоточилась на происходящем. Точнее, мой взгляд снова приковал незнакомец.
Проще было бы пойти и спросить, кто это. Девушка или парень?
Но Ясмина любит усложнять себе жизнь. Как она всегда говорит: «Проблемы красят нашу жизнь слезами». Очень по-философски.
– Я не записывала ее, – вдруг ответила она.
– Разве? – нахмурилась я.
Но она уже не слушала меня, внимательно наблюдая за кисточкой странной девушки или парня под капюшоном.
С тяжелым вздохом я прошла вперед. Ясмина хотела остановить меня, когда поняла, к кому я направляюсь, но не успела. Я уже достигла незнакомца, которую мы записали на наш кружок как «Джейн». Я же помню.
– Привет, – вежливо улыбнулась я.
Она не обращала на меня внимания, продолжая рисовать на небольшом холсте. Её или его длинные пальцы, скрытые под толстовкой, двигались, создавая на холсте беспорядочные и яркие круги. Среди них были мелкие кружочки и неровные линии, которые хаотично располагались на холсте, но создавали необычную композицию.
Я засмотрелась на картину и не сразу поняла, что стояла минуту, ничего не произнося. Неловко прочистив горло, я снова обратилась к незнакомцу, стараясь вглядеться в лицо через закрытый и плотный капишон, но быстро поняла, что на человеке медицинская маска.
– Можно вопрос?
Хотя бы голос докажет Ясмине, что это девушка. Но незнакомец упрямо молчал, это начало сильно раздражать меня.
Что за невежливые манеры, и кто позволил ему рисовать на нашем кружке, если это прикрытое от чужих глаз чудо даже не записано на рисование.
Но теперь вблизи я стала чуточку уверенной, что это парень, потому что под оверсайз одеждой скрывается намного больше мускул чем бывает у девушек. Хотя девушка тоже может быть накаченной…
– Простите… – я протянула руку к рисующей руке, чтобы остановить спокойные движения кисти по холсту.
– Не смей! – раздался за моей спиной мужской голос, резкий и повелительный.
Меня переполняло недовольство, но интерес не давал мне покоя. Я медленно повернулась, заметив, что незнакомый художник, сидящий передо мной, даже не пошевелился. Может быть, он или она слушает музыку в наушниках?
Моему равнодушному взгляду предстал ненормальный придурок, имя которого афишируется Алексом. Мы с ним одного возраста, в выпускном классе, и иногда, к сожалению, я пересекаюсь с ним на физре или на иностранных языках.
Он блондин с ужасно ровным носом и ярко-зелеными глазами, в которых всегда играет блеск идиотизма, и усмехающееся выражением лица с отвратительным характером. Не затыкающим от болтовни ртом и бесполезными действиями, в последствиях которых нет ни намека на полезность в окружающем мире. Зато он популярен… среди девушек.
Но если бы мне потребовалось выразить своё недовольство, я бы назвала его «бестолочам», по крайней мере, для меня это было бы уместно.
– Не смей трогать человека, когда он с головой погрузился в искусство, – произнес он с деловитым видом, подойдя ближе ко мне. Он засунул руки в карманы брюк, словно собирался выступить на дебатах в эту же секунду, и не сводил с меня своего серьезного взгляда.
Я сложила руки на груди и откинула шарф через плечо. У парня было сосредоточенное лицо, будто он был адвокатом этого незнакомого человека. От этой мысли возник следующий мой вопрос:
