Разве мы не можем быть подругами

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.)

Главный редактор: Яна Грецова

Заместитель главного редактора: Дарья Башкова

Руководитель проекта: Елена Холодова

Арт-директор: Юрий Буга

Дизайнер: Денис Изотов

Редактор: Виктория Сайфутдинова

Корректоры: Елена Кондалова, Ольга Улантикова

Верстка: Кирилл Свищёв

Фотография на обложке: Bettmann / Getty Images

Разработка дизайн-системы и стандартов стиля: DesignWorkout®

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© 2024 by Denny S. Bryce LLC and Eliza Knight. Published by arrangement with William Morrow Paperbacks, an imprint of HarperCollins Publishers.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2025

Посвящается Элле и Мэрилин

Женская дружба, как скажет вам любая женщина, строится из тысячи маленьких добрых дел… которыми мы обмениваемся снова и снова.

Мишель Обама. Becoming. Моя история[1]

Лос-Анджелес, Калифорния, 1972 год

Взять высокую ноту, до, потом опуститься ниже и начать скэт: бип-да-боп, даб-до-ди, ПАМ! В такие моменты я растворяюсь в ритме. Забываю обо всем. Мое тело, мышцы, кожа – каждая частичка меня знает, что делать. Не нужно ничего выдумывать. Достаточно быть здесь и сейчас. Вы наверняка хотя бы раз ощущали себя совершенной. Это чувство похоже на музыкальную ноту, темп или аккорд, песню, которая длится и длится.

Ну же, девочка. Ты нашла свое место под солнцем.

Слова и мелодия кажутся столь же естественными, как дыхание. Я забываю обо всем, кроме звуков музыки. Но совсем скоро мне придется вернуться в реальный мир.

Дует ветерок. Он приносит с собой аромат роз «крайслер империал»[2]. Я сижу за столом на террасе своего дома в Беверли-Хиллз, на железном стуле с подложенной для удобства красно-белой подушкой. Подушка довольно пышная – под стать моей пятой точке. Не то чтобы меня это заботило.

Цветы и солнце радуют, но для апреля стоит страшная жара. Зонт над столом защищает от теплового удара, но не от пота на лбу.

– Элла, ты хочешь остаться здесь? – Раздвижная дверь открывается, и на террасу выходит Джорджиана, моя кузина. Как и всегда, она одета ярко – темно-синие брюки и длинный красный жилет поверх блузки в цветочек. Нам обеим хорошо за пятьдесят, но Джорджиана, в отличие от меня, не страдает от отекающих лодыжек и страха перед цифрой на весах. Она ловко и уверенно несет поднос с полным кувшином холодного чая, парой стаканов и длинными ложечками. Всякий раз, доставая из буфета этот кувшин, ее любимый, украшенный прихотливыми узорами, она рассказывает мне, что купила его в универмаге «Гимбелс». Но меня больше интересует, сколько на подносе сахара и лимона и почему Джорджиана так тонко нарезала банановый кекс.

– Это еще зачем?

– Только не делай вид, что забыла, – фыркает Джорджиана. – Я еще две недели назад говорила тебе про интервью.

Я помню. Просто не хочу его давать.

– Что еще за интервью?

– Такое же, как те, что ты давала сотни раз до этого. – Она ставит поднос на стол с громким стуком. Каким-то чудом ничего не разбивается.

– Неважно, сколько интервью я давала, мне каждый раз этого не хотелось, – говорю я, но мысленно смиряюсь со своей участью. – Для кого оно? Что за газета?

– Журнал Ms.[3], я же рассказывала, Элла.

– Расскажи снова. – По растерянности в глазах Джорджианы я понимаю, что мой голос прозвучал жестче, чем я хотела. – Будь так любезна.

– Это интервью – особенное. Оно не про тебя.

– Тогда при чем здесь я?

– Оно про Мэрилин.

Моя рука, занесенная над банановым кексом, вздрагивает. Я опускаю ее и прожигаю Джорджиану взглядом, стараясь сохранять самообладание. Мне совершенно не хочется обсуждать Мэрилин.

– Почему ее просто не оставят в покое? Она уже десять лет как в могиле, а сплетни всё не утихают.

Джорджиана нетерпеливо вздыхает:

– Это специальный выпуск, посвященный десятой годовщине смерти Мэрилин. Там будет обсуждаться, что изменилось с тех пор в Америке, а что – нет. Особенно для женщин.

– Ты хочешь сказать, для белых женщин.

– Само собой, для белых, – тут же соглашается Джорджиана. – Но одна из основательниц журнала – негритянка. Дороти Питман Хьюз. Я проверила.

– Почему я не видела этот журнал в газетных киосках?

– Потому что ты не подходишь к газетным киоскам. И разве я не говорила, что это новый журнал? – Она наливает стакан холодного чая. – Если нет, то говорю сейчас – он совсем новый. Но другая его основательница – Глория Стайнем. В Нью-Йорке поговаривают, что Ms. станет рупором феминизма в Америке. – Джорджиана направляется к клумбе, высаженной ближе всего к дверям террасы. Но уходить моя кузина не собирается. Вместо этого она начинает теребить стебли роз, поправлять листья и лепестки, будто без ее помощи бутоны не расцветут – хотя прекрасно справлялись с этой задачей каждый год с тех пор, как я высадила кусты.