Я коснусь, может быть, обожгу.
Эта ночь, как удар топора.
Я спешу,
Понимаю, мой путь
Оборвёт гильотиной заря. (А. Данных)
Жизнь похожа на дорогу, где на каждом шагу словно из-под земли вырастают указатели. Мы останавливаемся у очередной развилки в поисках верного пути, а если не находим его, то начинаем оглядываться по сторонам. Правда, поискам подсказок не всегда суждено увенчаться успехом. Поэтому некоторые ошибаются, идут не в том направлении и не к тем целям. Окончательно запутавшись в паутине жизни, приходится умереть, чтобы начать жить заново.
***
Как странно понимать, что жизнь вытекает из тебя по капле. Так медленно и быстро одновременно. И уже просматривается дно этой самой жизни. И время, вроде бы, уже не торопится, а так мееедленно шагает вперед.
Странно, но я больше не ощущаю себя королем, тем устрашающим и грозным. Хотя точно помню, меня боялись. Что это? Перед смертью все равны? Или я все же был кем-то другим… Может, это предсмертная агония забирает мой разум? Или многие годы под налетом ненависти ко всему живому скрывалось что-то маленькое, хрупкое и… доброе.
Забавно, никто не узнает этого. Да и я еще пару часов назад не знал. Нужно ли мне сожалеть о том, кем я был?.. Как же хочется, чтобы кто-то пришел и ответил. А так… Опять придется самому искать все ответы. А, может, и не придется, потому что уже не успею.
Непонятно лишь одно: стоит ли вдаваться во все эти подробности именно сейчас… Ведь этих маленьких капель жизни, пульсирующих где-то под ребрами с тихими ударами сердца и испаряющихся с каждым моим выдохом, становится все меньше. Если прислушаться к себе, становится немного страшно: еще несколько минут (или секунд) – и придется уйти в неизвестность.
Буду ли там я, мое сознание и память? Ну вот опять эти вопросы. И хоть бы один маленький ответик. Лучше полежу и подожду. Что-нибудь да будет! А если не будет, то я все равно не узнаю. Поэтому лучше не думать, а любоваться тем, чего, возможно, не доведется больше увидеть. Эти маленькие белые снежинки так забавно кружатся в воздухе, будто танцуют какой-то свой непонятный вальс…
Стоп! Какие снежинки? Не помню, чтобы начиналась зима. Лето, осень, весна… Не помню даже, какая пора года сейчас. Видно память улетучивается, может, сознание тоже скоро растворится. А ведь, говорят, будто вся жизнь должна пронестись перед глазами. Все-таки врут… Ну да ладно – это к лучшему. Теперь уж точно не стану сожалеть о прошлом. Хотя если бы не было на свете злодеев, то не существовало бы и героев. Мир стал бы скучным и серым.
Ах вот ты маленькая. Последняя капелька. Самая яркая и красивая. Такая радужная с переливами, она тоже уходит. Сердце смиренно затихло, больше невозможно сделать вдох…
Ну, здравствуй, моя новая жизнь!
Одной Причины изначальной
Далёких следствий чередой
Весь мир является большой:
Духовный и материальный. –
И, нереальный и реальный,
Вкруг точки будто шар пустой,
На Ней он зиждется одной –
И бесконечной, и финальной! (В.Марков)
– "Ну, здравствуй, моя новая жизнь!" – подумал Колун. И тьма поглотила его – закончил свое повествование старец Фудо.
На несколько секунд наступила тишина. Я видел как пламя костра отражалось в его выцветших от времени глазах. Сколько же ему? Поговаривали, будто мудрец Фудо бессмертен. А еще, что когда-то он был вампиром… Но я не верю в эти слухи. Он такой же человек как я, как мои друзья или родители. Он просто не может быть вампиром! Хотя… В "Особой зоне" люди и вампиры живут в мире и согласии. Собственно, в это тоже тяжело поверить. Да и, вряд ли, он бы ушел оттуда, если там всем хорошо. Как бы там ни было, но Фудо стар, очень стар.
– Что притих, малец? – его взгляд вдруг устремился на меня.
Странные все-таки у него глаза. Кажется будто они смотрят в душу…
– Я… Ничего… Просто… Почему ты всегда рассказываешь про Колуна? Он убил многих людей. А в твоих рассказах он всегда главный герой. Почему он? А не Дзиро?
– Ты ведь не любишь Дзиро, – покачал головой старик.
– Как его можно не любить? Он сотворил столько добра и… все легенды посвящаются его прошлым и нынешним великим деяниям.
А ведь я правда не люблю этого древнего вампира из рода Мотидзуки… Не знаю почему. Все мои сверстники восхищаются им, мечтают быть такими же искусными воинами. Я же испытываю какое-то странное чувство при одном лишь упоминании его имени. Порой кажется, что даже к Колуну отношусь лучше. Хотя, вряд ли, он этого заслуживает. Наверное, это все рассказы Фудо. Они настолько хороши, что даже злодей может вызвать какое-то уважение.
Старик продолжал молчать…
– Все равно ты не можешь знать о последней мысли Колуна! – выпалил я.
– Мой дорогой, Рурони. Когда на твоей голове появиться столько же седых волос, сколько сейчас на моей, ты тоже будешь знать о многом, – эта была одна из любимых фраз Фудо, если он не хотел отвечать на какой-то вопрос…
Но я не собирался сдаваться без боя:
– Тогда объясни, кто озвучил тебе последние мысли умирающего Колуна.
Его губы беззвучно шевельнулись, я не смог разобрать… Какое-то короткое слово. Потом он словно одернул себя и произнес вслух:
