Я сразу поняла, что что-то не так.
Во-первых, свекровь, приехавшая к нам на выходные, вела себя как-то странно. Она и так не одобряла выбор своего сына, считая, что он мог жениться на ком-то получше. А в её понимании это значило на ком-то богаче, чем мелкий офисный работник, что она постоянно мне демонстрировала. Уверена, если бы у меня была как минимум своя квартира, она бы относилась ко мне иначе, ведь эта женщина ведёт себя достойно с людьми опираясь на толщину их кошелька.
Но обычно свекровь меня просто игнорировала, будто не замечая моего присутствия, считая это высшей мерой наказания, хотя я была только рада.
Зато все эти выходные она меня поддевала и злорадно усмехалась.
Такое ощущение, будто Татьяна Борисовна что-то знает, и это что-то непосредственно касается меня.
Во-вторых, дочка Глеба от первого брака резко отдалилась от меня, хотя наши отношения всегда были хорошими. Ксюше уже тринадцать лет и она милый, добрый ребёнок, которому очень не хватает материнской любви. Как рассказал муж, его бывшая жена, с которой они когда-то вместе учились в институте, вдруг поняла, что её ждёт великое будущее в актёрском ремесле, поэтому восемь лет назад она собрала свои вещи и поехала покорять столицу. А уже через три месяца подала на развод и отказалась от родной дочери.
И если судить по поведению Ксюши, которая хмурилась и отмалчивалась, то может показаться, что я её чем-то обидела. Но чем?
В-третьих, Глеб стал меня избегать. Вот уже больше недели он ищет любой повод, чтобы не проводить со мной время. Он задерживается на работе, постоянно отлучается по каким-то делам и, что не может не задевать, избегает смотреть мне в глаза.
Такого за мужем я ещё не наблюдала.
Мы с Глебом познакомились в офисе, когда я три года назад, окончив институт, устроилась в его отдел, быстро сблизились, а уже через два года сыграли свадьбу. Разница у нас в девять лет, мне двадцать семь, мужу тридцать шесть, общих детей пока нет. Но я чувствую, что уже готова к ним, но очень маленькая, хоть и двухкомнатная квартира, пока не позволяла нам увеличить семью.
В планах у нас было ещё немного поднакопить, чтобы хватило на первый взнос ипотеки, продать квартиру Глеба и переехать в новостройку. Я уже даже успела присмотреть несколько просторных квартир, но теперь не могу избавиться от ощущения, что эта мечта уже недостижима для меня.
И это при том, что в прошлом месяце муж перевёлся с повышением в другой отдел, теперь зарабатывая намного больше.
– Прощай, Светочка, – злорадно произнесла Татьяна Борисовна, собираясь уезжать обратно в свой посёлок.
И вот это её «прощай» резало слух. Она что, больше не планирует видеться со мной? Такому повороту событий я буду только рада. А то Ксюша уже подросток, что делает её эмоционально неустойчивой и взрывной, и я бы не хотела, чтобы моя свекровь настроила свою внучку против меня.
– До встречи, Татьяна Борисовна, – вежливо ответила, не желая опускаться до уровня этой женщины, у которой одни только банкноты в голове.
И ладно бы она считала только свои деньги, так нет же, она регулярно пытается заглянуть в карман сына, отчитывая его за лишние траты. Ну и не забывая намекнуть, что его жена очень много на себя тратит, не вкладываясь с такой же самоотдачей в семью. Естественно свекровь закрывает глаза на то, что я помимо работы занимаюсь ещё и домашними делами, а также её внучкой. И пусть я никогда не смогу заменить ей родную мать, я делаю всё, что в моих силах, чтобы девочке было комфортно.
– О, это вряд ли, – усмехнулась Татьяна Борисовна, сразу же переключив своё внимание на Ксюшу. – Пока, моя радость. Пиши и звони мне каждый день. Ты же знаешь, что бабушка только рада с тобой пообщаться. И тебе пока, Глебушка, не скучайте тут без меня.
Ещё раз улыбнувшись, правда, как по мне, очень кокетливо, будто она с кем-то заигрывала, свекровь наконец-то ушла, закрыв за собой дверь.
Я же, дождавшись, когда Ксюша убежит в свою комнату, повернулась к мужу.
– И что это только что было?
Глеб удивлённо изогнул брови, делая вид, что он меня не понимает. Вот только единственный человек в этой семье, который и правда не осознаёт, что же происходит, это я.
И мне очень не нравится, когда из меня делают дуру, думая, что я не в состоянии заметить таких существенных перемен.
– Мы попрощались с моей мамой, вот и всё.
Сделав глубокий вдох, стараясь не злиться, я не позволила мужу уйти, вовремя заметив, что он сейчас попытается снова улизнуть от меня, лишь бы не отвечать на мои вопросы. И при этом я чувствовала, что ему есть что мне сказать, но он оттягивает этот разговор.
– Глеб, пожалуйста, не делай из меня дуру. Я уже на протяжении нескольких дней чувствую, что между нами что-то не так. И твоя мать, как и Ксюша, уже что-то знают. Давай поговорим и всё обсудим?
– Да, поговорим, – отстранённо повторил за мной муж, отвернувшись, чтобы не смотреть мне в глаза, – Но потом. Сегодня я не в настроении.
– А завтра ты будешь уставшим после работы, а потом найдёшь ещё одну причину оттянуть неизбежное. Ты же уже давно не маленький мальчик, так скажи мне правду, ты… – Я не смогла закончить фразу, почувствовав, как от одного только предложения мне становится больно.
