Туч свинцово-черных
Осень понагнала,
С грязью листьев желтых
Ветром намешала,
Ливнем размочила
Все пути дороги,
Затопить решила,
Как когда-то боги.
В старом королевстве, зябко и уныло,
А когда-то шумно на балах здесь было.
Сдал король заметно, плохо спит ночами,
В кресле у камина он сидит часами.
Если и задремлет, вздрогнет и проснется,
Дочь, перед глазами, из болот смеется.
Смерть принцессы юной, милой Маргариты
Все перечеркнула и балы забыты.
Королева вскоре не снеся потери,
Заболев скончалась, уж, и не встав с постели.
Минуло три года с тех событий страшных.
Рана кровоточит, но это день вчерашний.
Как и раньше, утром выглянуло солнце,
Осветило залы, заглянув в оконце,
Протянуло лучик, прямо над кроваткой,
Малыша коснулось, будто бы украдкой.
И малыш проснулся, улыбаясь, щурясь,
Соскочил с кроватки, и лучом любуясь,
Подбежал к окошку, там, в небесной дали,
Даже в свете солнца, две звезды сияли.
Чудом пораженный, он, накинув тапки,
Побежал сквозь залы к няне без оглядки.
А король, уставший от бессонной ночи,
Лишь на миг, сомкнувший, воспалены очи,
Задремал в старинном кресле, у камина.
Весь в мечтах о внуке, что заменит сына.
О судьбе родителей, чтобы внук не знал,
Дал указ негласный, чтоб не проболтал,
Кто-нибудь случайно, или замышляя,
Что-нибудь худое, о запрете зная.
Ричард же, не ведая этого секрета, Как отца родного полюбил он деда.
Короля подарок – маленького пони,
Принял с восхищеньем, сам кормил с ладони.
А верхом кататься, и не остановишь.
Целой стаей слуг в замок не загонишь.
Мчится словно птица, меч в руке сверкает,
Слугам той игрушкой больно попадает.
Но с тревогой смотрит дед на сорванца,
Ловкий, сильный, смелый, ну, весь пошел в отца. Вызывает, правда, радость, уважение,
Его тяга к знаньям, всем на удивление.
Лет с пяти, уж, начал он читать сам книжки,
Поначалу сказки, как и все мальчишки,
Но потом увлекся научными трудами:
Алхимией, историей, к десяти, стихами.
Он, как Маргарита, до глубокой ночи,
Другой раз читает, не смыкая очи.
И ужасно счастлив, если поиск этот,
Хоть на часть вопросов, свет прольет ответов.
Только не спокойно в королевстве стало,
После той беды, жизнь не в радость стала:
Ни война, ни распри, ни интриги даже,
Не заводят сердце, не делают жизнь краше.
Головы подняли, что с руки кормились,
Вырвать власть желают, «зубки наточились».
Брат его, Вильгельм, первый, между прочим,
Кто давно о троне грезит дни и ночи.
И других не мало, кто б не отказался,
Править государством, если б оказался,
Он на троне этом, силой провиденья,
Или случай глупый, всем на удивленье.
За спиной злословят, строят планы, козни,
Руки пожимают, те кто были в розни.
Тайных обществ всходы набирают силу,
Замышляют злое, улыбаясь мило.
На собраньях тайных, спрятав лик трусливо,
Предлагают скинуть короля власть силой.
– Всё же, если б умер…
– Ну, так, мы поможем!
– Было б риску меньше…
– Да и денег тоже.
– Может быть наследнику жизнь укоротить?
– Да, от этой вести, и королю не жить!
Те, чей статус ниже, действуют хитрей:
Подсылают к принцу, в тайне, дочерей.
Те бесстыдство пряча,
Совратить желают.
Будто бы случайно, такое позволяют!
Приспустят декольте, аж перси наливные, вот-вот и вывалются прямо на него,
Причем девица эта, готова вслед за ними,
змеёю выползти из платья своего.
Или споткнувшись будто, падёт, задравши юбки,
Иль делает намеки, закусывая губки!
Конечно совращали, и были с ним в постели, но более ни в чём, увы, не преуспели.
Стукнуло семнадцать. Ричард вырос очень.
Стал широк плечами, крепкий стан отточен,
Чуть лукавя, скажем: облик Аполлона, Сила от Геракла, воля Посейдона.
Он в турнирах ратных первый, победитель.
Фехтовальщик лучший – граф Рене – учитель,
За него спокоен, и как он сказал:
– Все, что мог, я сделал, дальше, уж, ты сам.
– Граф, прошу, останьтесь, сделайте услугу,
К вам я обращаюсь не как к графу, к другу.
Сколько лет мы вместе, сколько дел свершили,
Вам внимал послушно, вы отцом мне были.
А теперь решили, просто сына бросить?
– Нет! Конечно, нет, но если принц так просит:
Быть ему защитой, быть ему опорой,
То грозить не буду, столь разлукой скорой.
Признаться, очень тронут. Я и сам привязан,
Ричард, к вам, как к сыну. И теперь обязан,
Лишь концу контракта, этим разговором.
С радостью останусь, без лишних уговоров.
Ты сказал серьезно, или пошутил?
О разлуке скорой,– принц его спросил.
Взор потупив грустный, сел в траву под древо.
– Мне уж скоро сорок, но не в этом дело,
Двадцать лет на службе я у короля,
К дому безучастно жизнь текла моя.
Там мои родные: мать, отец и братья,
Столько лет… лишь письма… вздумал, повидать я.
Если принц не против, я б собрался срочно, Месяца бы за три обернулся, точно.
– Есть у меня, учитель, другое предложенье:
Мы поедем вместе – морское приключенье!
– Было б славно очень, но в такие дали,
Вас король не пустит, чтоб вы не сказали.
– Что же, я выходит, зря морское дело
Изучал дотошно? Как дошло до дела,
Мне закрыто море, лишь кораблик в луже!
Это мой предел? Участи нет хуже!
Я давно мечтаю, у штурвала стоя,
Рассекать просторы с вольным ветром споря.
Даже, просто юнгой я пойти согласен.
– Моряка труд сложен, а порой, опасен.
Вам учиться надо, править государством,
