Родная старина
Автор этой книги – прежде всего популяризатор, человек, непосредственно обращающийся через свои книжки к самой широкой читательской аудитории. Он далек от актуальных тем, от декларированного добросовестного и всеобъемлющего восстановления исторической правды. У него другая задача – доступно объяснить местному обывателю, кто он и что он: где живет, кто жил здесь до него, чем интересна природа и история Южного Урала.
В журналистике почти нет тем, которыми бы он не занимался, Читатели знают: его «конек» – писать о самых животрепещущих проблемах в сфере экологии, архитектуры, истории Челябинска, городской среды. Увлеченный краеведением, Фонотов в составе экспедиций не раз забирался в самые отдаленные уголки Южного Урала, исследуя памятники природы и исторические места. Его впечатления, описанные тонко и увлекательно, находили потом свое место в очерках и рассказах.
Книга издана в 2011 году.
Читать Родная старина онлайн беплатно
Родная старина Михаила Фонотова (об этой книге и ее авторе)
Если спросить жителей Челябинской области где-нибудь в Москве, на Черном море или в Египте, уже почти что родном для русского отдыхающего, а чем интересно то место, откуда они прибыли, то они, рассказывая о нашем крае, вполне возможно не вспомнив об авторе, перескажут то, что написал М. С. Фонотов.
И я бы не стал этому сильно удивляться. Потому что Михаил Фонотов прежде всего популяризатор, человек, непосредственно обращающийся через газету и свои книжки к самой широкой читательской аудитории. Он далек от «птичьего» наукообразного языка, от актуальных тем, имеющих «большое народнохозяйственное значение», от декларированного добросовестного и всеобъемлющего восстановления исторической правды и много еще от чего. У него другая задача – доступно объяснить местному обывателю, кто он и что он: где живет, кто жил здесь до него, чем интересна природа и история Южного Урала… И объяснить не скучно и нудно, а ярко и «вкусно». Чтобы прочитав о чем-нибудь, для себя не первоочередном и далеком, его читатель запомнил прочитанное на всю жизнь и захотел узнать про это еще что-либо.
Фонотов не географ, не историк, не краевед, по профессии он – журналист, а по сути своей писатель. Это чувствуется по художественному подходу к используемой им информации, по тому, как он строит свои тексты, по языку, который изобилует парадоксальными, яркими фразами («Гумбейка – река мамонтов», «яшма старше Уральских гор»). Читая написанное им, порой чувствуешь, как автор, перебирая слова словно чётки, любуется ими. И вслед за ним испытываешь от этих слов удовольствие. Порой же ловишь себя на мысли, что автором каких-то фраз Фонотова вполне мог быть писатель – путешественник XIX века, например Даниил Мордовцев. Как вам, например, такая фраза: «В этих местах Урал живописен по-своему. Здесь он еще не проникся хребтовой суровостью и поднебесной скалистостью»?
Михаил Фонотов много читает и путешествует, это и есть главный источник его произведений. Для него публикуемые материалы – часть его личной жизни, поэтому в них живет то, что ему дорого и что он любит. Он не боится поделиться с читателями строчками из своего любимого поэта Василия Федорова или упомянуть того, с кем совершил то или иное путешествие. И люди это ценят, потому что Михаил Фонотов говорит с ними просто и доверительно, а это в наш «холодный» век дорогого стоит.
Сегодня Михаил Фонотов – востребованный и популярный автор, признанный как читателями, так и собратьями по цеху (республиканская награда «Золотое перо России» о чем-то говорит). В чем же причина его успеха? Наверное, в следующем: Фонотов любит жизнь (отсюда спокойный, позитивный тон повествования) и умеет удивляться (поэтому его тексты ярки и оригинальны). А удивляясь, он удивляет и нас. Не верите? Прочитайте и убедитесь в этом сами.
Владимир Боже историк
Часть 1. Очень давно
Черепок из «бронзы»
У деревушки Горки, южнее райцентра Уйское, река Уй, по своему речному обыкновению, выгибает очередную петлю, внутри которой оставляет ровную, как стол, дернистую площадку. С трех сторон ее огораживает река, а густые кусты по берегу заслоняют от ветров и дурного глаза. Площадка как бы приглашает тут остановиться, остаться, поселиться.
У археологов есть такое допущение: если какое-то место нравится нам, людям ХХI века, то очень вероятно, что оно когда-то могло приглядеться и нашим предкам, даже и далеким. Потому что в нас многое – от них. Сколько бы лет ни прошло, они такие же, как мы. Мы – люди, и они – люди. Конечно, мы теперь такие-сякие, знаем, почему гремит гром и сверкает молния, а они принимали грозу, как угрозу рассерженного небесного правителя, но корни у нас и у них – людские.
Археолог Владимир Иванович Юрин так и предположил: на этой уютной площадке в речной излучине, возможно, «притаилось» поселение первобытных людей. Доказательства? Их даст река.
Известно, что всякая река «движется» не только вдоль своего течения, но и поперек. Значит, подмывая свой высокий левый берег и, метр за метром, всю площадку, река Уй должна выявлять какие-то предметы, «припрятанные» в слое грунта. Археолог без долгих раздумий направился к берегу. И я – тоже, хотя и без всякой надежды что-то найти.
Берег Уя довольно высокий и крутой, сверху – черный слой чернозема, пронизанного корешками, ниже – желтоватая глина, тоже не без корешков. Я пригляделся – ничего, прошел дальше, скользя по глине, – ничего, ковырнул палочкой – ничего. Так я прошел несколько метров, обшаривая глазами глинистую вертикаль. А это что? Камушек торчит? Я ковырнул – да, вроде камушек. Плоский. С легким изгибом. Я стряхнул глину – черепок. Протер его пальцем – какие-то черточки. Один край ровный, утолщенный и округленный. Понятно, это венчик горшка. Ниже венчика – линии, вроде зигзагом. И короткие черточки – когда глина была мягкой, ее продавили палочкой, вдавлина так и осталась: с одного конца тупая, а со второго – острая. Еще ниже широкие горизонтальные линии, три желобка пояском.
Однако, спросил я сам себя, что произошло сейчас? Я поднял голову кверху – рыхлые облака равнодушно висели надо мной. Им до меня дела не было. Я опустил голову – темная осенняя вода торопилась течь, будто ее гнали. Меня она знать не знала. Где я? В каком времени? Ведь что-то произошло! Я не сразу это осознал, но когда осознал, – застыл в оцепенении: только что я прикоснулся к бронзовому веку. Через четыре тысячи лет, а то и больше, в коротком замыкании встретились два времени. И два человека. Может быть, и тогда равнодушно висели рыхлые облака и так же торопилась река, а кто-то стоял на берегу. Как я…
