В голове у неё, как будто что-то взорвалось. Когда Мелита открыла глаза, то сразу не поняла, где находится и что с ней. Было почему-то очень душно и абсолютно темно. «Где я? Что со мной? Почему так болят ноги? Очень холодно. И почему я лежу на этих голых досках?» – веер вопросов промелькнул в её голове – и она снова, на несколько минут, потеряла сознание.
Очнулась от чувства, что кто-то рядом ходит, пыталась вскочить на ноги , но, коснувшись ногами пола, с криком упала со своего ложа, на правый бок. Что-то случилось с её ногами, их как будто отделили от туловища.
Она не сильно ушиблась, упав с небольшой высоты на земляной пол, но чувствовала свою полную беспомощность. Кто-то пытался помочь ей встать и что-то неразборчиво приговаривал, гладя руками по голове, плечам. Голос был женский, тихий и добрый.
Невидимая помощница, помогла Мелите сесть на доски и попросила посидеть, пока она принесет лампу. Говорила по-русски, с сильным грузинским акцентом.
Через несколько минут, из соседней комнаты, вначале показалась зажженная керосиновая лампа в вытянутой руке, а потом, в дверном проеме, появилась женщина, маленькая ростом, худенькая, в серой каракулевой безрукавке, надетой поверх вязанной шерстяной кофты, в длинной широкой юбке и резиновых колошах, одетых на грубые вязанные шерстяные носки. Была она очень похожа внешне на бабушку Мелиты, маму её отца, живущую с дедушкой в «нижнем» доме, у них во дворе.
Женщина поставила лампу на стоящую у стены табуретку и повернулась к Мелите: «У тибе все в порядке? А ну покажи свои ноги!». Потом поставила лампу возле ног девушки, сама опустилась на колени, подняла на обеих ногах теплые шаровары, сняла полусапожки, внимательно осмотрела и прощупала ноги со всех сторон . На правой ноге , ближе к ступне, красовался большой кровоподтек, но разрывов не было – спас полусапожек. На левой ноге –выше сапога, зиял большой синяк на лодыжке, прищемили чем-то и очень сильно. Больше – никаких следов травм –не наблюдалось.
«Что-то болит? –спросила женщина- « ты не сильно ударилась, когда упала?». «Нет» -ответила Мелита, -«только в голове шумит и тошнит немного!. Да ноги внизу ноют». «Ну это понятно» -проговорила женщина- «Ты была просто не в себе, когда они тебя сюда привели. Кричала, плакала. Тебя вели трое парней, двое под руки, а один подталкивал сзади.
Когда подходили к двери, ты вырвалась, схватила штахетину из остатков старого забора и начала кричать, что убьешь любого, кто к тебе притронется. Я стояла в дверях, когда двое мужиков бросились к тебе и ты одного из них успела ударить. Хорошо, что удачно попала. Там в доске старый гвоздь остался…Да вон она стоит твоя защита. Ты в нее вцепилась, а тот, кого ты ударила – в ответ ударил тебя. Ты упала, они тебя подняли и занесли в эту комнату, вместе с той доской, ты её прижимала к себе. Я её взяла у тебя и вот поставила.
Ты была без памяти, когда они тебя сюда занесли, и просто тихо стонала. Я постелила стеганое одеяло, перекатила тебя на него, послушала дыхание, вроде бы все нормально, и вышла к себе в комнату.
Все время сидела у стола перед лампой и прислушивалась. Было тихо, а потом было слышно, как что-то мягко упало на пол. Зашла -и тебя увидела…».
Она погладила Мелиту по плечам и приобняла за голову, как бы сожалея о случившемся, а потом спросила: «Так тебя что –тоже украли? Ко мне сюда только ворованных девушек и привозят. Так что ты здесь не первая! Как тебя звать, откуда сама – и как оказалась украденной?».
Мелита назвала себя, а потом -село и район, где жила до сих пор. «Это далеко отсюда! – помолчав, проговорила Дарико, -ни разу не была в тех местах, но слышала, что в том районе, грузин почти нету. Живут там в основном греки и армяне, бежавшие раньше от турок и другие люди, но -не грузины. Давно уже живут. Говорили, что многие из них похожи на турок и говорят на турецком языке. А семья у тебя есть –отец, мать и где они сейчас?».
«Есть – и отец, и мать, и дедушка с бабушкой, отца родители, в одном дворе с нами живут, а еще есть – старший брат и младшая сестра. Отец сейчас находится далеко от дома, в Греции, на заработках. Мы –из понтийских греков, поселились в этих местах уже много лет назад» -ответила Мелита. Потом спросила: «А вас как зовут ?».
«Меня, дочка, раньше звали –Дорико. Давно меня так уже никто не называет. Последний раз, муж мой назвал по имени, когда я его провожала на вокзале в Кутаиси, в сорок первом году, на фронт. С тех пор о нем ничего не было слышно, пришла бумага через несколько лет, что погиб смертью храбрых, еще в начале войны.
Не успел даже одного письма домой написать, так и не знаю, в каких местах он похоронен. Обращалась в военкомат после войны, вот и пришло извещение, что его больше нет.
С тех пор меня по имени, никто не называл. «Мама, тетя, бабушка, соседка»– называли – сперва – дети, потом внуки, соседи, их у нас здесь мало; по работе –всегда называли по фамилии. А по имени –так больше никто и не называл».
