Смотрю на дорогу, откуда обычно подъезжает такси к стоянке аэропорта, на которой я стою в полном одиночестве.
Если день не задался с самого утра, то хоть конем пляши, но продолжаться он будет в таком же ключе.
Мало того, что рейс задержали на четыре часа, а по соседству со мной летела мамаша с годовалым ребёнком, который проорал весь полёт, так теперь ещё и это – ни одного грёбаного такси!
– Девушка, а вашей маме зять не нужен? – с весельем звучит позади.
Мужской голос слишком молодо звучит. Дай бог, если парнишке хотя бы тридцатник есть.
Продолжаю гипнотизировать дорогу, надеясь, что обращались всё-таки не ко мне.
– Девушка, ну так что, нужен зять или нет?
Судя по тому, что голос теперь звучит прямо за спиной, вопрос адресован всё-таки мне.
Гадство! Такси так и не видать.
– Слушай, парень, – с тоской вздохнув, начинаю оборачиваться. – У матушки моей уже было два зятя, которых она люто ненавидела. Уверен, что хочешь стать не только третьим, но и отчимом двух парней старше тебя?
Как только пацан лет двадцати пяти (и это я ему ещё пару годков накинула сверху) видит моё лицо, он начинает удивлённо хлопать глазами, покрываться красными пятнами от смущения и глупо открывать и закрывать рот.
Да, парень, не свезло тебе с подкатом.
Мне не впервой попадать в такие ситуации. Выражение «сзади пионерка, а спереди пенсионерка» – это точно про меня.
Я маленькая, худенькая, с фигурой, которая соответствует всем общепринятым стандартам красоты. Это если мы говорим про мой бампер. Плюс огненный цвет волос, на который мужики летят как мотыльки.
А вот если смотреть спереди, то на свои сорок пять я, конечно, не выгляжу (максимум сороковник дают), но вот для таких двадцатилетних мальцов всегда большой сюрприз, как только они видят моё лицо.
– Да я… да просто думал… – заикается бедняга, испуганно отступая.
Да ты ж мой зайка!
В умилении смотрю на него, краем уха слыша приближающийся гул автомобиля.
– Я так и думала, что передумаешь, – насмешливо произношу, после чего отворачиваюсь и сажусь в подъехавшее и остановившееся прямо напротив меня пустое такси.
Продиктовав адрес своего офиса, набираю одного из сыновей. У него телефон отключен, тогда я набираю второго.
– Привет, Мишань. Всё хорошо. Я долетела.
– Привет, мам. Как отпуск прошёл? – весело спрашивает Мишка, чем-то гремя в трубке.
– Да нормально прошёл, – бурчу в ответ.
– Всё ещё злишься по поводу работы? – смеётся сын.
А вот мне совсем не смешно.
С меня, когда я собралась в отпуск, в котором за последние пятнадцать лет ни разу не была, мои сыновья-близнецы двадцати восьми лет от роду взяли обещание: никаких звонков по работе в эти две недели. Скрипя зубами, согласилась на это, да ещё и сдуру поклялась.
– Если за эти две недели от моего офиса остались рожки да ножки, сразу предупреждаю, Миш, – угрожающе произношу я, – я сяду вам с Вовой на шею. Будете содержать свою мать до самой смерти. И ещё одно! Я всё это время собираюсь жить на широкую ногу.
Мишка гогочет в трубку, а я лишь тяжело вздыхаю.
Дети не до конца понимают, что моё рекламное агентство «СтратегРезонанс», которое я создала как раз пятнадцать лет назад – это мой третий ребёнок, который позволил поднять на ноги моих двух детей, вышедших из моей утробы двадцать с лишним лет назад.
Все эти года я пахала как проклятая, дабы достигнуть того, чтобы не только обеспечить нам с мальчиками достойную жизнь, но и чтобы моё рабочее детище стало одним из ведущих рекламных агентств в городе.
И сейчас я по праву могу назвать его лучшим в нашем огромном мегаполисе.
– Да всё там нормально, – отмахивается небрежно сын. – Вовка ездил пару раз туда.
– И что? – с замиранием сердца.
– Говорю же, всё нормально, – фыркает сын. – Твой Лёня заверил, что у него всё под контролем.
Ну, если Лёня сказал, можно расслабиться. Немного. И ненадолго. Ровно до того момента, пока своими собственными глазами не увижу, что мой офис работает так же, как и перед моим отъездом.
Уже через сорок минут захожу в офис, таща на буксире свой чемодан.
При виде меня сотрудники открывают рот и молниеносно разбегаются по кабинетам.
Да, дорогие мои, мамочка вернулась.
Филонить и трындеть по закоулкам, что я сейчас и наблюдаю, больше не получится.
– Ой! Лариса Сергеевна… – моя секретарша чуть не проглатывает помаду, которой намулевала себе что-то на губах.
Зоя подскакивает и начинает судорожными движениями поправлять причёску и одёргивать юбку.
– Зоя, мне кофе и Лёню в кабинет через пятнадцать минут, – строго произношу я, отпуская ручку чемодана. – И пусть мои манатки домой отвезут, – киваю на багаж.
В кабинете с облегчённым и радостным выдохом усаживаюсь за стол.
На нём стопочкой лежат несколько пухлых папок.
Смотрю, Лёнька подготовился. Знает, засранец, меня как облупленную.
Начинаю быстро просматривать документы.
Так-с… пока всё нормально. Детально я их, конечно, потом ещё разок просмотрю, но, пробегаясь беглым взглядом по документам, вижу, что всё в штатном режиме.
Стопочка начинает уменьшаться и к моменту появления секретарши остаётся одна. Самая, как я понимаю, важная.
Для меня она сейчас как бомба замедленного действия.
