ПРОЛОГ
Галактика Тарантула, Внешний галактический пояс, система Кентрии, Космическая тюрьма в 500.000-х гаках от Фракции Содружества
– Какого Тарантула? – надзиратель второй категории тяжело привстал и вперился в экран монитора. – Какого Тарантула, какого… – его заело словно древнюю пластинку, тучный и одышливый он потел и сипел:
– Какого… Тарантула… – машинально выудил из кармана замызганный платок и промокнул лоб, охренело таращась на происходящее в камере.
– Какого тарантула… – учитывая, что «тарантулами» во внешнем поясе ругались редко, на экране перед надзирателем и впрямь разворачивалось невообразимое.
Чёрная дыра! Как будто сердце галактики по чьей-то неведомой воле перенеслось в этот третьесортный каземат. Прямо посреди металлической «коробки» вращался тёмный смерч и разрастаясь мерцал чёрным круглым провалом с ровно очерченными краями, угрожая втянуть в себя пространство, а затем… Пропал. Внезапно. Словно его и не было…
И всё бы ничего, но вместе с ним исчез особо-опасный заключённый и военный преступник. Офигевший охранник лихорадочно крутил и перемещал видеоустройства, охватывая всю площадь камеры целиком и каждый её уголок. Руки у него при этом дрожали, пот заливал сенсоры, но… Всё напрасно! Арестант будто растворился в сером затхлом воздухе! Или раздробился на молекулы…
– Трево-ога-а! – опомнился надзиратель, врубил тревожную кнопку, загнанно дыша опустился на стул, и тот жалобно скрипнул…
Тревожный сигнал полетел по инстанциям. И роботы, запущенные надзирателем, уже обшаривали каждый участок пустой металлической коробки. Руководствуясь своей механической логикой, шустрые цилиндры на ножках заглянули даже в парашу и в узкое с детскую ладонь вентиляционное отверстие…
Буквально через полчаса на экране перед виноватым и одновременно обалдевшим от вины охранником высветилась чёткая резолюция от кентрийского генерального штаба.
{«Заключённого под номером 873997 считать погибшим в результате несчастного случая, а камеру опечатать во избежание…».}
Надзиратель прочитал это несколько раз, пока не уяснил и облегчённо вздохнув откинулся на спинку многострадального стула.
«Крак!»
ЧАСТЬ 1. БОЦМАН
С честью пирата
Не играй, не спорь,
На пути у нас никогда не стой!
Под килем бурлит вакуум,
Белеют на флаге кости,
Йо-хо-хо, боцман!
Йо-хо-хо!
ГЛАВА 1
Галактика Тарантула, Пояс Каффки, Кластер Скирос, заброшенная орбитальная станция
Харлоу Харлад
– Ты хоть знаешь, хоть знаешь, как они тебя называют? – Микаэлла хаотично металась по кают-компании, изредка притормаживая и бросая негодующие взгляды в спину своего собеседника. Но тот продолжал неподвижно стоять напротив космической панорамы, и его долговязая фигура резко выделялась на фоне пульсирующей белыми крапками черноты.
– Молчишь?.. Харлоу! Я же с тобой разговариваю! – сиреневые глаза Микаэллы полиловели от ярости и обиды, и девушка сжала кулаки. – Харлоу! Мать тарантула!
– Мне нет никакого дела, – голос её собеседника зазвучал глухо и бесстрастно, – что там обо мне болтает кучка недоумков, – он продолжал сосредоточенно разглядывать мигающую полоску огней.
– Нет, Харлад, не кучка! А все! Тебя все называют «вечным боцем»!
Устав бегать, Микаэлла топнула ногой и плюхнулась на диван, взметнула облачко пыли и чихнула. Вот тут-то Харлоу обернулся и небрежным жестом отряхнул отвороты на рукавах. Искусственный глаз боцмана сверкнул в прорези чёрной маски, скрывающей половину лица… Микаэлла вызывающе вскинула подбородок, щёки её пылали, и пират не сумев сдержать улыбку, усмехнулся половинкой рта.
– Что плохого в том, чтобы быть хорошим боцманом?
– Невелика честь быть боцманом при Акулито! – парировала девушка.
«Акулито» – так за глаза команда «Бури» называла своего капитана. Тот самонадеянно присвоил себе прозвище «Скирийская акула» – не больше и не меньше.
– Вот если бы ты служил у Хищной бороды или… У самого Крюка!
– Нет уж, – Харлад скривился и вновь отвернулся к своим огням. – Честь, Мика, она всегда честь, независимо от того, кому ты служишь.
Огни приближались. Время поджимало…
Пиратская сходка!
– Харлоу?
– И не проси, дорогая, я не пойду против капитана.
– Какой же ты… – Микаэлла вскочила, схватила забытую кем-то бутылку и швырнула в панораму.
«Бац!» – блеснули осколки стекла, и справа от боцмана расплылась клякса из винных остатков, струйки потекли по бронепластику собираясь в лужицу на полу. Но Харлад и бровью не повёл, только стряхнул с рукава мелкие стекляшки и укоризненно заметил:
– Могла бы и прибить.
– Если бы целилась в голову, точно бы убила… Нет! Твоя честность и принципиальность когда-нибудь тебя погубят!
– Ты очень темпераментная женщина, Мика…
А огни всё ближе и ближе.
– … хоть и каррианка, а карриане на редкость флегматичны.
– Моя мать была хантурианкой!
Дитя звёздной ночи* хантурианской шлюхи и каррианского астронома, который, скорее всего, и не подозревал о существовании такой дочурки… Мика не любила об этом вспоминать, поэтому Харлад промолчал. К тому же, талантов своей матушки Микаэлла не унаследовала. Харлоу об этом знал. Зато его девушка обладала феноменальными способностями навигатора, даже наполовину каррианка (без всяких дополнительных конечностей) она по праву считалась непревзойдённым штурманом среди скирийской братии…
