О любви к истории России, к малой родине
Что мне делать с огромной любовью
К этой жизни на грешной земле?
Мне далась она потом и кровью —
Не хочу пасть безвестной во мгле.
На селе не кричат повсеместно
О любви ни к семье, ни к стране,
Говорить о себе неуместно —
Перешла эта скромность ко мне.
Но любовью стихи мои дышат,
В каждой строчке любвинка живет.
Пусть читатели тоже услышат,
Как любить мое сердце зовет.
Я Россию люблю беззаветно,
Говорю это тысячу раз.
Здесь мне солнышко светит приветно
И ведет моей жизни рассказ.
Здесь зарыта истории чаша
От Батыя до наших времен.
Здесь варилась военная каша,
Спит история древних племен.
И об этом седины курганов
Поведут неторопкий рассказ,
Успокоят любых хулиганов,
Отвратят от ненужных проказ.
По округе литовцы бродили,
На Московское царство спеша
Здесь в курганах и смерть находили —
Она стонет, осокой шурша.
Там, где Кеза впадает в Мологу,
Первобытный поднялся курган.
Не засыпал к вершине дорогу
Грозных лет вековой ураган.
Здесь туристы бывают летами
И рыбачат весь год рыбаки
И, любуясь курганом, местами,
Месяцами живут у реки.
На холме, в самом центре Слободки
Храм старинный на диво возник.
Богомолец, что на ногу ходкий,
К Чудотворным Иконам приник.
О былом и Молога расскажет,
Надо только услышать ее,
Барской жизни останки покажет —
Отошло, всему время свое.
Кто хоть раз побывал на Мологе,
Тот не сможет уже позабыть
Берегов ее круто отлогих
И лужаек, где царствует сныть.
Не забудутся омуты-бучи,
В них вода, словно сажа, черна
И песчаного берега кручи,
И берёза, что речке верна.
Той березе уж больше полвека.
Почернела от бурь, непогод,
Обливалась слезой человека,
Подмывалась водой каждый год.
Но стоит, словно символ Мологи,
На любимом крутом берегу.
К ней ведут рыболовов дороги,
Ребятишки резвиться бегут.
Кто хоть раз побывал на Мологе,
Тот навеки привяжется к ней.
На знакомой изрытой дороге
Собирает Молога гостей.
Надоело Тишине дома сидеть, и надумала она прогуляться. Пошла Тишина в лес, пошла в поле, ушла далеко-далеко от дома. Где она ни пройдет, все вокруг замолкает – затихает. Птички песни петь бросают, деревья разговоры свои забывают, ветры нрав свой усмиряют. Шла долго ли, коротко ли Тишина, вдруг на ее пути повстречался говорливый Ручеек. Бежит Ручеек по камушкам, нежится средь травки зеленой, улыбается солнцу ясному и звонко переговаривается с черемухой белой, что растет-цветет на берегу неугомонного Ручейка. Подошла Тишина поближе; стоит, удивляется: не было еще такого, чтобы ее ослушались, чтобы при ее виде не умолкало все, что ни встретится на пути. Прошептала она удивленно: