Сэйд стоял у обрыва и смотрел на долину с цитаделью Поющего Ветра, раскинувшуюся далеко внизу. Если верить их предводительнице, в цитадели не могли знать об их приближении. Впрочем, Сэйд сомневался, что пятеро бродяг могут кого-то заинтересовать.
В Твердыне Белого Пламени обучение магии сочетало по большей части овладение стихиями холода и ветра. Другие направления изучались лишь поверхностно.
Здесь тоже владели стихией Воздуха, но сочетали её с магией Воды.
Сэйд ощущал себя глухим и слепым, хромым, который только-только учится ходить, и безумно злился на собственную неполноценность. Он провёл за пределами твердынь больше своей хозяйки, знал, как добыть пищу и согреться в бесконечной ночи, воцарившейся над материком… Но о твердынях, их учениях и варлоках не знал практически ничего.
Сэйд с раннего детства любил читать. Среди всех наук, которым обучали будущих наложников, литература и история были едва не самыми его любимыми. Конечно, он предпочёл бы заниматься с мечом, но об этом в школе наслаждений и речи быть не могло. Книги же делали его мир заметно больше, позволяли заглянуть туда, в темноту, раскинувшуюся за пределами школьных стен. Но книги эти по большей части были поэмами и сказками, такими, чтобы поддержать куртуазную беседу и порадовать перед сном господ. Всё, написанное в них, так мало походило на жизнь, что Сэйду хотелось выть. И дело было не только в том, что поэмы и сказания воспевали варлоков, которые наяву представали жестокими и беспринципными эгоистами. О вещах, которые были по-настоящему важны, в тех книгах говорилось лишь околицей, когда требовалось напомнить читателю о величии того или иного героя, обосновать любовный сюжет.
Ариана ничего от него не скрывала, рассказывала всё, что знала сама, но так быстро усвоить всё, что свободные варлоки изучали годами, было попросту невозможно. Сэйд и без того всё время, которое было свободно от переходов и обустройства лагеря, тратил на тренировки. Отходил подальше от шатров, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и беспрестанно искал способов совладать со своей непокорной стихией — но бестолку. Огонь не желал подчиняться его власти. Он возникал только тогда, когда хотел.
Отрадой Сэйда стало то, что работа с мечом давалась ему легко. Движения приходили сами собой, но у него не было никакой возможности оценить правильность того, что он делает, только в спаррингах с Арианой, а внимания княжны никак не хватало на всё.
— Сэйд… — мягкий голос Арианы прозвучал у самого его уха. Руки, такие хрупкие на вид, но хранившие непредсказуемо мощную силу, оплели его талию, замерли поперёк живота. Подбородок Арианы оказался у него на плече, и наступила тишина.
Ариана стояла, прижавшись к нему со спины и закрыв глаза.
Сэйд накрыл ладонью её руки и мягко погладил тыльную сторону ладони. Он тоже ничего не говорил — не знал, что сказать. Рядом с Арианой красноречие отказывало ему. Он понимал, что не может вести себя как постельный раб, что Ариана ждёт и желает другого… но как по-другому — не знал.
Ариана замерла, вдыхая терпкий запах лисьего меха и кожи. Запахи Сэйда, от которых по телу разливалась пьянящая истома. Крепче обняла любимого и всё так же, прижимаясь к нему всем телом, негромко спросила:
— О чём ты думаешь?
Сэйд сглотнул. К горлу почему-то подступил ком. Покачал головой.
— Ты всё больше времени проводишь один, — настойчиво продолжала Ариана. — Я скучаю по тебе.
— Прости.
Сэйд резко развернулся в её объятиях и прежде, чем Ариана успела снова приникнуть к нему, перехватил её запястье. Поднёс к губам, поцеловал одно за другим и только потом заглянул любимой в глаза.
— Я чувствую, что многое должен сделать, чтобы быть рядом с тобой.
Ариана слабо улыбнулась.
— Это необязательно… — она замолкла, уже теперь понимая, как бестактно было бы сказать, что все усилия Сэйда ей безразличны и не нужны.
Едва заметно улыбнулась, силясь сгладить выросшую между ними стену.
Ариана не умела улыбаться. С того дня, когда она увидела Сэйда, улыбка появлялась на её лице столько раз, сколько не появлялась за все прошедшие двадцать лет жизни. И всё же, улыбаться ей было странно и непривычно, и она делала это только наедине. Только когда Сэйд смотрел на неё, обжигающим взглядом своих чёрных глаз проникая на самое дно её души.
Ариана потянулась и коснулась поцелуем губ своего любимого и раба. Мягко обвела языком, не пытаясь проникнуть между них. Ожидая ответа и наслаждаясь каждым мгновением ласки.
Сэйд ответил через секунду — жадно и неистово. Обхватил ладонями щёки любимой и ворвался в её рот, чувствуя, как внутри стремительно поднимается то самое, непокорное и непослушное пламя, которое ему никак не удавалось подчинить на тренировках.
Мир Арианы изменился, теперь его целиком заполняли губы Сэйда и его руки, и она не видела, как медленно на камнях распускаются цветы пламени. Как расползаются горящие змеи, смыкаясь в круг.
Руки Сэйда высвободили её лицо, скользнули по плечам, прошлись по спине. В одно мгновение Сэйд обнаружил, что ненавидит многослойную одежду, скрывшую от него беззащитное тело любимой. Ариана подалась навстречу, пригибаясь, плотнее прижимаясь к нему бёдрами. Выдохнула в приоткрытый рот.
