Мэг проснулась рано. Океан шумел ещё по ночному – прохладой и забвением, одиноко рассказывая свою историю спящим жильцам яхт-марины «Гипербау», а точнее – её пятнадцатой пристани, этаж В-31, где и расположилась всего-то сутки назад крохотная по океанским меркам яхта «Дойче Зир», вот уже несколько недель принадлежавшая Меган Романски, – одинокой журналистке, каждый из своих редких отпусков проводившей в море. Решив избежать неудобной и разрушительной для её маршрута погоды, накрывавшей в эту самую минуту весь северо-восток Санта-Атлантики, от мыса Розамундо и до прибрежных хребтов Ченна-сейпы, где в это время года обычно и вовсе не бывало ветра, пару суток назад Мэг увела восьмиметровую «Дойче Зир» с запланированного курса, привела на стоянку, и в данную минуту расположилась в своей каюте, предоставляя себя и яхту безопасности и комфорту цивилизованной пристани.
Мэг выбралась из спального мешка, натянула трусы с майкой и шортами, просунула ноги в новенькие скрипучие сникеры и вскарабкалась на палубу. Табло причала показывало хорошие прогнозы на завтра и рекламировало кофе с круассанами. Идея была весьма неплоха. Приняв душ в одной из общественных душевых и неспешно почистив зубы, Мэг вернулась на борт и сварила кофе. Круассанов не было, но булочки с марципаном вполне неплохо их заменили. Мэг даже поморщилась от удовольствия – после трехсуточного перехода и мертвого сна тело изнывало от болей в самых разных местах и приятный легкий завтрак на палубе, в одиночестве, с видом на восход, подходили к ситуации как нельзя лучше. Тем более, что спешить было некуда. Отпуск кончился, но как начальству, ей удалось наскрести дополнительный месяц свободы, сведя необходимые дела к паре нужд и просто свалив их на своего заместителя… Энн была бы в ярости, узнай она, как Мэг проводит свое время.
Самолеты, жужжавшие туда-сюда всю предыдущую неделю, исчезли вслед за хорошей погодой, в марине царили тишина, легкий перезвон мачт и искусственный подогрев всей зоны гостевого причала. На верхних этажах тепло было настоящим – от солнца, но цена кусалась. Да и социальный фон там, по только что сформированному мнению Мэг, к полудню наверняка оказывался либо слишком стерилен, либо чересчур сладок, к вечеру и вовсе обращаясь в сплошной эмоциональный деготь…
Мэг наслаждалась одиночеством.
Вылив остатки кофе в термос и сделав пару глотков, она решила прогуляться, и хотя температура воздуха, как в марине, так и снаружи, была далеко за двадцать градусов, все-таки натянула теплый, мягкий блейзер. Из вискозы, заказанный ещё до покупки судна, он был подобран уже по пути, на одной из стоянок, провалявшись едва ли не месяц, пока Мэг, наконец, не ввалилась туда, вконец измотанная усталостью длительного перехода.
